Гоголь

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ. ВІН НАШ, ВІН НЕ ЇХ.

Заметки, по прочтение книги Виталия Куприенко «Гоголь. Загадочная смерть в Москве».  Страстивокруг творчества Гоголя, жизни и смерти писателя.

«Несчастная красота».

         Что написал, сказал, сделал для России выходец из колониальной Малороссии Николай Васильевич Гоголь, і як вона йому віддячила. Проанализируем деяния и творчество гениального русского писателя Николая Васильевича Гоголя, о котором В.И. Ленин сказал: «Автор «Ревизора» и «Мёртвых душ» принадлежит к числу тех лучших людей из дворян, которые помогли разбудить народ» (ПСС. - Т. 23. – С. 398). После смерти Пушкина и Лермонтова Белинский считал Гоголя единственной надеждой России: «Вы у нас теперь один, и моё нравственное существование, моя любовь к творчеству тесно связана с Вашей судьбою; не будь Вас и прощай для меня настоящее и будущее в художественной жизни моего отечества» (цит. по:В. Куприенко. Гоголь. Загадочная смерть в Москве. – Краматорск, 2009. - С. 29).

        Противоположное мнение о творчестве Гоголя имел исследователь и аналитик В.В. Розанов: «Я всю жизнь боролся и ненавидел Гоголя: и в 62 года думаю – Ты победил, ужасный хохол» (В. Куприенко. Гоголь...– С. 28). В Гоголе Рязанов видел причину чуть ли не всех бед России: «Дьявол помешал палочкой дно: и со дна пошли токи мути, болотных пузырьков… Это пришёл Гоголь. За Гоголем всё. Тоска. Недоумение. … Гоголь отвинтил какой-то винт внутри русского корабля, корабль стал разваливаться. Он  «открыл кингстоны», после чего началось неудержимое, медленное, год от году, потопление России. После Гоголя Крымская война уже не могла быть выиграна» (цит. по: В. Куприенко. Гоголь… - С. 27-28).

 Многие просвещённые русские были оскорблены творчеством хохла до глубины души.Граф Фёдор Толстой («Американец») назвал писателя «врагом России». «Публика до сих пор почти ничего прямым образом не знает о том, каким именно стремлением руководствовался Гоголь»,- сказал Н.Чернышевский (В.Куприенко… - 73).

        Лидия Чуковская  в разговоре с Анной Ахматовой заявила, что самый загадочный писатель России Гоголь, «как человек, как личность непредставим», для неё. На что Ахматова сказала: «Не только для вас. Представить себе Гоголя никто не может. Тут всё непонятно от начала до конца. Из отдельных черт ничего не складывается. Даже Лермонтова легче вообразить себе: гусар, нахал… А Гоголя – ни за что. И никогда не поймут.  А знаете, я догадалась, почему он со Смирнихой дружил: оба они без памяти любили Украину» (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. - Т. 2. 1952-1962. – СПб., Харьков,  1996. – С. 35).(Прим. автора.Великая поэтесса Анна Ахматова не любила ни Украину, ни украинский язык, не любила снисходительной нелюбовью барыни.) Кончина Гоголя - тяжкий удар для Смирновой. «Никто не займет место Гоголя в моем сердце, никогда не будет у меня такого верного, преданного, надежного друга». Гоголь писал о ней С.Т. Аксакову: «Она меня еще прежде, чем вы меня знали, - знала как человека, а не как писателя, видела меня в те душевные состояния мои, в которые вы меня не видели. С ней мы были издавна как брат и сестра, и без неё Бог весть, был ли бы я в силах перенести многое трудное в моей жизни» (цит. по: А.О. Смирнова-Россет. Дневник. Воспоминания. – М., 1989. – С. 609).

«Биография же Гоголя заключает в себе особенную, исключительную трудность, может быть единственную в своем роде. Натура Гоголя лирически художественная, беспрестанно умеряемая христианским анализом и самоосуждением, проникнутая любовью к людям, непреодолимым стремлением быть полезным, беспрестанно воспитывающая себя для достойного служения истине и добру, - такая натура в вечном движении. В борьбе с человеческими несовершенствами», - писал С.Т. Аксаков в статье «Несколько слов о биографии Гоголя».   

        «Гоголь был такое интересное, такое новое явление на литературном поприще, что биографию его почти невозможно написать… Гоголь был добр, кроток, ленив и вместе с тем деятелен, самолюбив и смиренен; вообще двойственность в нём обнаруживалась и обличалась резко, как всегда бывает у людей гениальных. Постоянное было в нем одно: желание победить все низкое, недостойное и стать выше душою (А.О. Смирнова-Россет… – С. 33). «Смех вызван у него плачем души любящей и скорбящей, которая орудием взяла смех. А отчего душа так или иначе выражает свои чувства, известно одному богу. Этот вопрос, конечно, смущал самого Гоголя. Высокий христианин в душе, он знал, что образец наш, Христос Спаситель, не смеялся никогда. … Страдание это  вырвалось из груди его в «Переписке с друзьями». Ее никто не понял, эту переписку, потому что никому не был открыт он вполне, и что перегорело в душе его (собственные слова его в письме ко мне), было известно только богу» (А.О. Смирнова-Россет… – С. 29-30). Едва ли, не единственная, Смирнова пыталась поддержать Гоголя и противостоять осуждению, которое обрушилось на художника со всех сторон после опубликования «Переписки». Смирновой, которую Пушкин считал умнейшей женщиной Петербургского двора, искренне нравилась  «Переписка» Гоголя. 11 января 1847 года она писала Николай Васильевичу из Калуги: «Всё то, что вы писали доселе, ваши «Мёртвые Души» даже, - всё поблекло как-то в моих глазах при прочтении вашего последнего томика. У меня просветлело на душе за вас» (В. Вересаев. Гоголь в жизни. Систематический свод подлинных свидетельств современников. – Харьков, 1990. - С. 449).

        Но та же Смирнова пишет, что Гоголь был чужд высшему свету как инородный предмет, как экзотический цветок с дурным запахом. В Париже в 1837 году  «мы уже обходились с ним как с человеком очень знакомым, но которого, как говорится, ни в грош не ставили» (В. Вересаев… - С. 221).

«В глазах, когда он говорил, выражалась доброта, веселость и любовь ко всем; когда же он молчал или задумывался, то сейчас же изображалось в них серьезное устремление к чему-то высокому». Его шутки вызывали неудержимый смех, «сам же он всегда шутил не улыбаясь», - писал С.Т. Аксаков в очерке «История моего знакомства с Гоголем» (С.Т. Аксаков. Собр. соч. в 3т.,  - М., - Т. 3. 1986. – С. 18).

Белинский впервые употребил в отношении Гоголя прилагательное –«русский». До этого времени никому из современников это не приходило в голову. Для всех современников Гоголь был «малоросс» (Маланюк Є. Гоголь-Гоголь.  Сб. Гоголь-Гоголь. – К., - С. 450). Московия, как черная дыра, поглощала почти всех из элиты завоеванных народов: потомок польского рода Grzybowski, автор комедии «Гере от ума», стал Грибоедовым; выходец из литово-белорусской или украинской шляхты – Буньковских в России стал Иваном Буниным, но в семье его продолжали называть «Яном».

        Современные украинские «патриоты» клеймят Гоголя как предателя, который не писал на родном украинском языке, а русофилы называют сумасшедшим талантливым хохлом. Юрий Лапа в статье «Бій за українськулітературу» пишет: «Вмілонищачигордість, обриваючизв’язкисвого таланту з расою, він, найбільшвідважнийнальотчик на духовністьраси,  який коли-небудьбув, можевкінцісвогожиттясказатиобуреномуБодянському (в 1851 році): «Нам треба стреміти до підтримки і утвердження одного володарногоязика для всіхрідних нам племен. Домінантою для москалів, чехів, Українців і сербівповинна бути єдинасвятиня – моваПушкіна». … Вінненавидів «дьоготь» Кобзаря. … Він покинув, принизив і власну расу в ім’яіншоїабстракції, що мала бути світліша і вищавідйогораси, в ім’яРосії» (Гоголь-Гоголь. К., 2009. - С. 457).

Разочарованный и возмущённый был и Петербург. После смерти Гоголя министр просвещения конфисковал все некрологи про писателя. Официальная Московия видела убийственный характер творчества Гоголя для духовности России. «Той великий талант, той Гоголь не маввіри в петербурзькудуховність:  він в і’мяабстракціїнищивїї, хоч і недоладну. Коли розвіялисьунесення над пантомімою і сатирою зайди, - зв’ясувалось, щойогосвітогляд – то Троянськийкінь, щойогосаміросіянивпровадили у такущенеміцнуфортецюросійськості. Бєлінськийвідчуваєцілимсвоїмінстинктом, що то не зовнішній ворог, як Шевченко, що то ворог невловимий, то геній паразитизму і розкладу на чужійдуховнійкультурі, геній, що в ньомудуховністьпетербурзько-російська  і духовністькиївсько-руська, відміннівід себе, ворожі до себе, змішались і дали синтезу геніальну, вбивчу – зневіру» (Гоголь-Гоголь. – К., 2009. - С. 460).

Василий Розанов в статье «Русь и Гоголь» писал, что «хохол» и «хохлушка» остаются и  навсегда останутся дорогими, милыми фигурами в русском воображении и представлении, но нет «хохлацкой истории», как  «хохлацкая политика» навсегда останется главою кукольного театра, не серьезным зрелищем.Великий Гоголь вывел малороссийский народ на общерусский путь жизни, сознания и говора: и вопроса, им решенного, им повороченному к северу, не перерешить и не переворотить в другую сторону малорослым, а не малорусским полуписателям и полуполитикам». (Но в то же время) «необъяснимыми тревогами души своей, неразгаданными в источнике и сейчас, он разлил тревогу, горечь и самокритику по всей Руси. Он – отец русской тоски в литературе: той тоски, того тоскливого, граней которого сейчас и предугадать невозможно, как не видно и выхода из нее, конца ее. Не видно результата ее. Он глубоко изменил настроение Русской души. В светлую или темную сторону. … Но бесспорною остается его сила в этой перемене» (Гоголь-Гоголь…-С.335-336). Как утверждал Дм. Мережковский, - в России и «Мертвые Души» и «Ревизор» - «без конца» (Гоголь-Гоголь… -  С. 506).

В начале 30-х годов ХХ века, когда большевицкая московская власть уничтожала все украинское, эрудит и эстет  Андрей Белый изрекал: «Смешение кровей, впитанное с молоком матери» с «бытом писцов и поповичей; гопакующий писарь, дворянчик, лез наставлять их высокопревосходителей» (Исследование. – М., Л. 1934. – С. 31).

        Сам Гоголь писал: «Поэт даже может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами своего народа, когда чувствует и говорит так, что соотечественникам его кажется, будто это чувствуют и говорят они сами» (В. Куприенко…- С. 82).

       Герцен анализировал: «В его душе есть как бы два течения. Когда он поднимается в покои российского департамента, губернатора, помещика… он жёлчен, неумолим, полон саркастического остроумия, которое то заставляет смеяться до судорог, то вызывает презрение, граничащее с ненавистью, но когда он имеет дело с ямщиками Украины, когда переносится мыслью к украинским казакам или крестьянам, шумно пляшущим у кабака,… тогда Гоголь совсем иной человек, с прежним талантом, но нежный, любящий, гуманный» (цит. по: В. Куприенко… - С. 76).

П. Анненков, писавший в Риме главы  «Мёртвых Душ» под диктовку Гоголя, рассказывал, что в хорошем расположении духа писатель пел украинские песни. В «Литературных воспоминаниях. Гоголь в Риме» Анненков писал оНиколай Васильевиче: «Страстная любовь к песням, думам, умершему прошлому Малороссиии, что составляло в нём истинное охранительное начало» (В. Вересаев. Гоголь в жизни. – Харьков, 1990. С. – 150).Писатель любил украинскую кухню, национальную одежду и национальные обычаи. Гоголь был глубоко убеждённым скрытым национальным идеологом.  В первые месяцы после смерти писателя в России было запрещено даже упоминание его имени в газетах. За нарушение запрета Тургенев был подвергнут ссылке.

        Н.В. Гоголь, «помолившись внутри себя», взвалил на себя непомерный груз - он хотел перевоспитать русский народ, улучшить его нравы, формировавшиеся веками жизни прошедшей в Московском царстве. Это закончилось смертью писателя. И. Тургенев сказал, что «ни одному человеку, самому сильному духом, не выдержать в себе борьбы целого народа, и  Гоголь погиб» (цит. по: В. Куприенко. Гоголь… - С. 26).

Но, как свидетельствовал В. Розанов, что «такой мощью слова как Гоголь никто другой не обладал» (В. Куприенко… - С. 42). Писатель заставил Россию задуматься о своём настоящем и будущем, хотя в национальном сознании россиян Гоголь всегда выглядел инородцем, самым загадочным и скрытым из писателей, мрачным, пасмурным и враждебным. Да и сам писатель вспоминал свою жизнь в России как «тяжёлый сон», от которого он мечтал  скорее избавиться, чтобы прекратить своё духовное отравление. Вспомним, что и персонаж «Вечеров на хуторе…» кузнец Вакула попал в российскую столицу верхом на чёрте, хотя и не продал свою душу сатане. В 1829 году Гоголь пишет из Петербурга домой: «Люди, нравы, обычаи – на всём лежит отпечаток особой «физиогномии» Петербурга, города, в котором человеческие отношения искажены, в котором всё показное, фальшивое, торжествует пошлость и гибнут талант и вдохновение» (В.Куприенко… - С. 32) «Каждая столица, - писал он матери, - вообще характеризуется своим народом, набрасывающим на неё печать национальности; на Петербурге же нет никакого характера: иностранцы, которые поселились сюда, обжились и вовсе не похожи на иностранцев, а русские, в свою очередь, объиностранились, и сделались ни тем, ни другим. Тишина в нём не обыкновенная, никакой дух не блестит в народе, все служащие да должностные, все толкуют о своих департаментах да коллегиях, всё подавлено, всё погрязло в бездельных, ничтожных трудах, бесплодно издерживается жизнь их» (В. Куприенко… - С. 33)

        Поэт В. Солоухин убеждён, что Гоголь – не русский писатель, а всего лишь русскоязычный, и ссылался на его «скрытый католицизм», что неведомая сила гнала его в католический Рим, приветливый народ которого напоминал ему Украину. Именно в Риме Гоголь написал свои выдающиеся произведения (В. Куприенко… - С. 39). Погодин обвинял писателя в холодности к Москве и России (В.Куприенко… - С. 40). С.Т. Аксаков в «Истории моего знакомства с Гоголем» писал: «Во всём круге моих знакомых я не встречал ни одного человека, кому бы нравился Гоголь, и кто бы прочел его вполне! Даже никого, кто бы всего его прочел! О, Петербург, о, пошло-деловой, всегда равно отвратительный Петербург!»(С.Т. Аксаков. Собр. соч. в 3т., - М., 1986. Т. 3. - С. 23).«Григорий Иванович, этот умный, высоконравственный, просвещенный и доступный пониманию некоторых сторон искусства человек, сказал нам с Верой: что малороссийский народ пустой, что и Гоголь сам точно такой же хохол, каких он представляет в своих повестях, что ему мало одного, что он хочет быть и музыкантом и живописцем, и начал бранить его за то, что он предался Италии» (С.Т. Аксаков… Т. 3. - С. 24).  Аксаков писал, что «нам очень не нравился его отъезд в чужие края, в Италию, которую, как нам казалось, он любит слишком много. Нам казалось непонятным уверения Гоголя, что ему надо удалиться в Рим, чтоб писать о России; нам казалось, что Гоголь не довольно любит Россию, что итальянское небо, свободная жизнь посреди художников всякого рода, роскошь климата, поэтические развалины всякого прошедшего, - все это вместе бросало невыгодную тень на природу нашу и нашу жизнь». (С.Т. Аксаков…Т. 3. - С. 39).

        Когда писатель привёз  из Европы в Россию «Мёртвые Души» и уезжал обратно, его спросили:  «С каким намерением он приезжал в Россию, с тем ли чтоб остаться в ней навсегда, или с тем, чтоб так скоро уехать?» Гоголь ответил: «С тем, чтоб проститься» (С.Т. Аксаков…Т. 3. - С. 42). И шесть лет он находился вне России, приехал, чтобы издать второй том «Мертвых Душ» и нашел свою смерть в Москве».

        Гоголь всколыхнул Московское царство, не зря Белинский называл его «главою русской литературы» (В. Куприенко… - С. 44). «Но были люди, которые возненавидели Гоголя с самого появления «Ревизора». «Мертвые Души» только усилили эту ненависть. Так, например, я сам слышал, как известный граф Толстой-Американец говорил при многолюдном собрании в доме Перфильевых, которые были горячими поклонниками Гоголя, что он «враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь». В Петербурге было гораздо больше таких особ, которые разделяли мнение графа Толстого» (С.Т. Аксаков… Т.3. -С. 41).

        «Крик  ужаса и стыда», - так назвал произведение Гоголя «Мёртвые души» А. Герцен и записал: «Чтобы подобный крик мог вырваться из груди, надобно, чтоб жила в нём великая сила возрождения» (В. Куприенко…- С. 38) Герцен называл смех Гоголя «одним из самых мощных орудий разрушения» (В. Куприенко… - С. 40).

Лишь незначительная часть общества приняла его с восторгом, почувствовала правду и художественную красоту творения. Большая часть читателей «обозлилась на Гоголя. Она узнала себя в разных лицах поэмы и с остервенением вступилась  за оскорбление целой России. К сожалению, должно сказать, что некоторые добрые и хорошие люди принадлежали к этой категории и остались в ней навсегда» (С.Т. Аксаков... - С. 73).А известный деятель Булганин объявил, что «Мёртвые Души» Гоголя – уродливая карикатура и клевета на Россию». Издание «Северная пчела» обвинила писателя в том, что он изобразил «какой-то особый мир негодяев, который никогда не существовал и не мог существовать» в России. «Отечественные записки» заявили, что «Гоголь не любит России; посмотрите, как хороша Украина и какова Россия.… Самая природа России не пощажена, и погода даже мокрая и грязная» (С.Т. Аксаков.История моего знакомства с Гоголем).С московским небом всё становится мрачно, пасмурно, враждебно. В «Дневнике», который вёл  Т.Г. Шевченко в рядах царской армии, он записал: «Великорусская деревня – это, как выразился Гоголь, наваленные кучи серых брёвен с чёрными отверстиями вместо окон, вечная грязь, вечная зима! Нигде прутика зелёного не увидишь, а по сторонам непроходимые леса зеленеют… В Украине совсем не то. Там деревня и даже город укрыли свои белые приветливые хаты  в тени черешневых и вишнёвых садов» (цит. по:В. Куприенко… -С. 67.).        

        «Мне надоело серое, почти зелёное северное небо, так же, как и те однообразные печальные сосны и ели, которые гнались за мной по пятам от Петербурга до Москвы», - писал Гоголь в июле 1832 года И.И. Дмитриеву (В. Вересаев… - С. 138).

        Ф.М. Достоевский говорил, что «мы все вышли из «Шинели» Гоголя и что школьные учителя, называют его «русским писателем», забывая, что он родился и полностью сформировался как  писатель на Украине, а в Россию он ехал не учиться, а учить. В 25 лет он был уже в звании адъюнкт-профессора на кафедре всеобщей истории при Санкт-Петербургском университете. Но в столице империи Николая Васильевича посещает ностальгия. Накануне нового 1834 года Гоголь в «Воззвании к гению» записывает: «Таинственный, неизъяснимый 1834! Где означу я тебя великими трудами? Среди ли этой кучи набросанных один на другой домов, гремящих улиц, кипящей меркантильности, - этой безобразной кучи мод, парадов, чиновников, диких – северных ночей, блеску и низкой бесцветности? В моём ли прекрасном, древнем, обетованном Киеве, увенчанном многоплодными садами, опоясанном моим южным, прекрасным, чудным небом, упоительными ночами, где гора обсыпана кустарниками, с своими как бы гармоническими обрывами, и подмывающий её мой чистый и быстрый, мой Днепр» (В. Вересаев… - С. 161).

        Гоголь планирует вернуться на Украину и занять кафедру  всеобщей истории в открывшемся новом Киевском университете Святого Владимира. В декабре 1833 года он писал своему земляку Максимовичу: «Туда, туда! В Киев, в древний, прекрасный Киев! Он наш, но не их – не правда? Там или вокруг него делались дела страны нашей. … Да, это славно будет, если мы займём с тобою киевские кафедры; много можно будет наделать добра.  А новая жизнь среди такого хорошего края!» (В. Вересаев…. – С. 160).  Он говорит Максимовичу: «Бросьте в самом деле кацапию, да поезжайте в Гетьманщину. Я сам думаю тоже сделать и на следующий год  махнуть отсюда.  Дурни мы, право, как рассудить хорошенько! Для чего и кому мы жертвуем всем?» (цит. по: М. Грушевський. Виступ на ювілейномувечері Гоголя. Сб. Гоголь-Гоголь. ... С. 395).Николай Васильевич в письме Максимовичу сообщает, что «принялся за историю нашей единственной, бедной Украины. Ничто так не успокаивает как история. Мне кажется, я напишу её, что я скажу много того, что до меня не говорили». В письме М.П. Погодину от 25 янв. 1834 года Гоголь пишет: «Я весь теперь погружён в историю малороссийскую и всемирную; и та и другая у меня начинает двигаться… Ух, брат! Сколько приходит ко мне мыслей теперь! да каких крупных! полных, свежих! Мне кажется, что сделаю кое-что не общее во всеобщей истории. Малороссийская история моя чрезвычайно бешена, да иначе, впрочем, и быть нельзя. Мне попрекают, что слог в ней уж слишком горит, не исторически жгуч и жив; но что за история, если она скучна!» (В. Вересаев.Гоголь в жизни… - С. 162).

         В письме А.С. Пушкину от 23 декабря 1833 года этот малоросс писал: «Я восхищаюсь заранее, когда воображу, как закипят мои труды в Киеве. Там я выгружу из-под спуда многие вещи, из которых я не всё ещё читал вам. Там кончу я историю Украины и юга России и напишу всеобщую историю, которой, в настоящем виде её, до сих пор, к сожалению, не только на Руси, но даже и в Европе нет. А сколько соберу там преданий, поверьев, песен и проч.!» (В. Вересаев.Гоголь в жизни…. С. – 161). Народные предания и песни Николай Васильевич рассматривал как ценный исторический источник, более ценный в познании характера и души народа, чем летописи. Гоголь планировал написать историю украинского народа и показать его место в истории народов мира. (см. М. Каманин. Научные и литературные произведения Гоголя по истории Малороссии: Сб. Гоголь-Гоголь. – К., 2009. – С. 263). Гоголь отмечал демократический характер  государственного устройства старой Украины. В «Заметках при чтении «Історіїрусів» Гоголь, характеризуя союз Литвы, Польши и Малой России, записывает: «Сила его: присоединяем и соединяем как равный с равным и вольный с вольным» (цит. по:П. Михед. Пізній Гоголь и бароко:  Сб. Гоголь-Гоголь…. – С. 246).Гоголь писал, что Украина «підмогутньоюпротекцієюкнязівлитовськихцілковитовідділилася» відМосковщини. «Всякий зв'язокміж ними увірвався, повсталидвідержави»: Московщина, або як вініїзве «Татарська Русь», підтатарським ярмом, друга «підспільнимскиптром з Литовцями. Але взаєминвжеміж ними не було. Іншізакони, іншізвичаї, іншамета йіншізв’язки, інші подвиги». Гоголь писав, що «завдякилише браку природнихграниць» Українана стала державою за козацькіхчасів. «Коли б хоч з однієїсторонибулаприроднаграниця, гори, чи море, то народ, щопоселився тут, утримавбисвоєполітичнеіснування, зложивбиокрему державу». В творах Гоголя «воскресає, наче жива, стародавнягероїчнаУкраїна. Такою, якою вона повинна бути і буде завтра!»(цит. по:Дм. Донцов. Правдакозацька у Гоголя. Сб. Гоголь-Гоголь … - С. 422- 433).

Николай Васильевич начинал писать историю Украины в нескольких томах и с позиций украинца. Ещё в 25-летнем возрасте в статье «Размышления Мазепы» он писал, что после Полтавы украинский народ был «остановленный рабством и деспотизмом» (В.Куприенко… - С. 105). Эта статья частично была опубликована в 1852 году в девятом томе  академического издания произведений писателя. Неоконченный роман Гоголя «Гетман» об истории национально-освободительной войны украинского народа, драма «Выбритый ус», произведение «Кровавый бандурист» исчезли в России. Российские идеологи максимально «очистили» его творчество от вредных для Российской империи украинских мыслей.        Гоголь говорил, что, кроме, завещанного ему Пушкиным труда «Мертвые Души», у него «составлена в голове трагедия из истории Запорожья, в которой все готово, до последней нитки, даже в одежде действующих лиц;  что это его давнишнее, любимое дитя, что он считает, что эта пиеса будет лучшим его произведение и что ему будет с лишком достаточно двух месяцев, чтобы переписать ее на бумаге» (С.Т. Аксаков… Т. 3. - С. 26).

        В 24 номере «Северной пчелы» за 30 января 1834 года помещена заметка «Об издании Истории Малороссийских Казаков» сочинения Гоголя, в которой автор пишет: «До сих пор у нас нет полной, удовлетворительной истории Малороссийского народа… Около пяти лет собирал я с большим старанием материалы, относящиеся к истории этого края. Половина моей истории почти готова, но я медлю выдавать в свет первые тома, подозревая  существование многих источников, может быть, мне неизвестных, которые, без сомнения, хранятся где-нибудь в частных руках» (В. Вересаев.Гоголь в жизни… - С. 162). Гоголь просит прислать ему эти материалы, источники, летописи, заметки, песни.

        Преподавать Гоголю не дали в Киеве, обещали в Москве, затем дали место адъюнкт-профессора в петербургском университете.По воспоминаниям преподавателей и студентов, преподавательская деятельность Гоголя была не совсем успешной (см. В. Вересаев.Гоголь в жизни… - С. 160-190).Хотя некоторые лекции были блестящими, автор умел связать нить мировой истории, конкретные события с движением народов. Пушкин и Жуковский говорили: «Увлекательно». Кроме прелести выражений его лекции «имелина всех, а в особенности на молодых его слушателей, какое-то воодушевляющее к добру и к нравственной чистоте влияние» (В. Вересаев… С. 173). Но произошло взаимное охлаждение преподавателя и  студентов, непонимание замысла новатора. «Знаешь ли ты, что значит не  встретить сочувствия, что значит не встретить отзыва? Я читаю один, решительно один в здешнем университете. Никто меня не слушает, ни на одном, ни разу не встретил я, чтобы поразила его яркая истина. И оттого решительно бросаю теперь всякую художественную отделку, а тем более – желание будить сонных слушателей. Я выражаюсь отрывками, и только смотрю вдаль и вижу его в той системе, в какой оно явится у меня вылитою через год. Хоть бы одно студенческое существо понимало меня! Это народ бесцветный, как Петербург», - писал Гоголь П.М. Погодину 14 декабря 1834 года (В. Вересаев… С. 174).

         Почти по Шевченко: «Москалічужі люди: / Тяжко з ними жити. / Нема з ким поплакати, / Ніпоговорити». Николай Васильевич решился отказаться от преподавания истории и все силы отдать сочинительству, чтобы преподавать всей России. С одной стороны, жаль, ведь в дошедших до нас статьях  по истории  он раскрывал такие вещи, к которым историки пришли только через сто пятьдесят лет. Но, с другой стороны, Гоголь литературными произведениями занял  «положение» в империи и по возможности служил своей родине – Украине.

Уже в 1934 году литературная слава Гоголя – писателя выросла неимоверно. «С Гоголя водворился на России совершенно новый язык;  он нам безгранично нравился своей простотой, силой, меткостью, поразительной бойкостью и близостью к натуре… Вся молодёжь пошла говорить гоголевским языком», - писал будущий знаменитый критик В.В. Стасов (В. Вересаев… - С. 163-164).

        Исследователь творчества Гоголя А. Вронский особо отметил значение его научных трудов: «Просматривая конспекты его лекций, из которых опубликованы пока немногие и не полно, приходишь к твёрдому заключению, что Гоголь, и как историк, был выше многих своих коллег-профессоров» (В.Куприенко… - С. 51). Дошедшие до нас фрагменты его исследований по истории позволяют судить о серьёзности и глубине исторических интересов Гоголя, свежести и проницательности его исторической мысли.  Гоголь говорил, что в истории надо не сцеплять происшествия, а описывать её так, чтобы чувствовалась все развитие, весь быт народа, чтобы  слышались «связи человека с землей, на которой он поставлен. …  Я всегда думал написать географию; в этой географии можно бы было увидеть, как писать историю» (А.О. Смирова-Россет. Дневник. Воспоминания. – М., 1989.- С. 32).   

Живя в Европе, Гоголь продолжал заниматься историей.25 мая 1838 года польский монах П. Семененко, с которым общался писатель, писал из Рима, что Гоголь занимается русской историей. «В этой области у него очень светлые мысли. Он хорошо видит, что нет цемента, который бы связал эту безобразную громадину. Сверху давит сила, но нет внутри духа. И каждый раз восклицает: «У вас, у вас что за жизнь! После потери стольких сил! Удар, который должен был вас уничтожить, вознёс вас и оживил. Что за люди, что за литература, что за надежды! Это вещь нигде неслыханная!» (В.В. Вересаев… - С. 239).  В Париже он часто виделся с Мицкевичем и поэтом Залесским. А.С. Данилевский сообщает, что, поскольку, Гоголь плохо знал польский язык, «разговор обыкновенно происходил на русском или – чаще на малороссийском языке (В. Вересаев… С. 223, 236).

        В России не любят вспоминать о научных статьях Гоголя по истории и особенно истории Украины. Остались только те его труды по истории, которые вписывались в представление Российских историков и идеологов. В царское и советское время всё решалось в Москве и в пользу Москвы. Много научных трудов Гоголя похоронено в Московском царстве. И в Российской Федерации доступ к архивам Гоголя, в которых более 1300 писем писателя, украинским исследователям закрыт (В. Куприенко… - С. 119).

         Для большинства «малороссийских» дворянских семей  характерно двуязычие, когда повсеместным домашним языком был украинский, а для внешнего официального общения считалось необходимым пользоваться российским. М. Максимович свидетельствовал, что Гоголь родной язык знал основательно и владел им в совершенстве (В.Куприенко… - С. 112 -113). В письме к матери в 1830 году Гоголь сказал: «Я буду писать на иностранном языке!» Не на великорусском, как принято было говорить, а именно на иностранном (В. Куприенко… - С. 119). Потому, что произведения украинского писателя могли увидеть свет в России только на русском языке.  Но украинская тематика пронизывает все творчество Гоголя (см. П. Филипович.Українськастихія в творчості Гоголя: Сб. Гоголь-Гоголь… - С. 400-420).

        Историческая справка. После «воссоединения Украины с Россией, московская власть приступила к порабощению украинского народа и его языка. Вот некоторые свидетельства «старшего брата» о любви к «малороссам» из книги Г. Півторака «Походженняукраїнців, росіян, білорусів та їхніхмов» (К. 2001) - ряд указов Российской империи, по превращению украинцев в младших братьев великороссов. Таков тернистый путь украинской нации.

1686 р. – Ліквідаціяавтономіїукраїнської церкви, незаконне й насильницькеприєднанняКиївськоїмитрополії до Московськогопатріархату і встановленняМосковськимпатріархом контролю в Україні над церквою, освітою і культурою.

1687 р. – ВимогиМоскви до гетьманаУкраїнисприятизбільшеннюкількостізмішанихшлюбівміжукраїнцями та росіянами («Коломацькістатті»).

1689 р. – Заборона Києво-ПечерськійЛаврідрукуватибудь-які книжки без дозволуМосковськогопатріарха.

1690 р. – «Анафема» Московського собору на «киевские новые книги» – книжки П. Могили, К. Ставровецького, І. Галятовського, Я. Барановича, А. Радивиловського, І. Славинецького та інших, писанітодішньоюукраїнськоюлітературноюмовою.

1693 р. – Заборона Московськогопатріархапривозити до Москвиукраїнські книжки.

1708 р., листопад, – Зруйнування за наказом Петра І гетьманськоїстолиці Батурина (з винятковоюжорстокістюбуло замордовано всіхйогомешканців – 6 тис.чоловіків, жінок і дітей, а містодощентузруйновано і спалено).

1709 р. – Указ Петра І про запровадженняцензури при друкуванніукраїнськихкнижок у Москві.

1720 р. – Указ Петра І про заборонудрукуванняновихкнижокукраїнськоюмовою в Києво-Печерській та Чернігівськійдрукарнях, а старі книжки перед друкуваннямбуло наказано привести у відповідність з російськими, «дабы особливого наречия в оных не было».

1721 р. – Указ Петра І про цензуруванняукраїнськихкнижок. ЗнищенняЧернігівськоїдрукарні.

1729 р. – Указ царя Петра ІІ (онука Петра І), якийзобов’язувавпереписати з українськоїмовинаросійськувсідержавні постанови й розпорядження.

1755, 1766, 1769, 1775, 1786 рр. – заборони Петербурзького синоду друкуватиукраїнські книжки.

1764 р. – ІнструкціяКатерини ІІ князю О. В’яземському про посиленнярусифікаціїУкраїни, Смоленщини, Прибалтики та Фінляндії.

1764 р., 10 листопада, – Указ Катерини ІІ про ліквідацію в Українігетьманськогоправління.

1769 р. – Указ синоду про вилучення в населенняукраїнськихбукварівтаукраїнськихтекстів з церковних книг.

1775 р., 3 серпня, – МаніфестКатерини ІІ «Об уничтожении Запорожской Сечи и причислении оной к Малороссийской губернии» та про закриттяукраїнськихшкіл при полковихкозацькихканцеляріях.

1783 р., 3 травня, – Указ Катерини ІІ про закріпачення селян у ЛівобережнійУкраїні.

1784 р. – Русифікаціяпочатковоїосвіти в Україні.

1786 р. – Заборона церковнихвідправукраїнськоюмовою, запровадженняросійськоївимовицерковнослов’янськихтекстів. Наказ про обов’язковість «чистого российского языка» в Київськійакадемії.

1800 р. – Наказ Павла І про запровадження в Українібудівництвацерков у московському синодальному стилі й заборона церковного будівництва в стилікозацькогобароко.

1817 р. – ЗакриттяКиєво-Могилянськоїакадемії.

1831 р. – Скасуванняцарським урядом Магдебурзького права (цепоклало край неросійськомусудочинству, виборамурядовців та місцевоїавтономії в Україні).

1834 р. – ВідкриттяКиївськогоімператорськогоуніверситету з метою русифікації «Юго-Западного края». Преподавание в университете велось на русском языке.

1847 р., березень-квітень, – Розгром «Товариства св. Кирила і Мефодія» у Києві, арештйогоучасників і покаранняув’язненням та засланням у віддаленігуберніїРосії. Посиленняпереслідуваньукраїнськоїмови, літератури та культури.

1847 р., 5 квітня, – Арешт і безстроковезаслання Тараса Шевченкарядовим солдатом в окремийОренбурзький корпус, за резолюцієюМиколи І «піднайсуворішийнагляд, із забороною писати й малювати», щобулорівнозначнеув’язненню (пробув там до 2 серпня 1857 р.).

1863 р., 18 липня, – Циркуляр міністравнутрішніх справРосії П. Валуєва про заборонудрукування книг українськоюмовою в Російськійімперії («Валуєвський циркуляр»).

1869, 1886 рр. – Указицарськоїадміністрації про доплати чиновникам «в десяти Юго-Западных губерниях лицам русского происхождения, исключая, однако, местных уроженцев», за успіхи в русифікаціїУкраїни.

 1876 р., 18 травня, – ТаємнийЄмський указ Олександра ІІ про заборонуввезення з-за кордону до імперії будь-якихукраїнських книг і брошур, заборонуукраїнського театру й друкуванняукраїнськоюмовоюоригінальнихтворівхудожньоїлітератури, текстівукраїнськихпісеньпід нотами.

1881 р. – Циркуляр міністерствавнутрішніх справ на роз’ясненняЄмського указу всім губернаторамРосії.

1881 р. – Заборона виголошенняцерковнихпроповідейукраїнськоюмовою.

1883 р. – Заборона Київським генерал-губернатором Дрентельномтеатральнихвиставукраїнськоюмовою на підпорядкованихйомутериторіях (Київщина, Полтавщина, Чернігівщина, Волинь і Поділля). Ця заборона діялапротягом 10 років (до 1893 р.)

1888 р. – Указ Олександра ІІІ про заборонувживанняукраїнськоїмови в офіційнихустановах і хрещеннядітейукраїнськимиіменами.

1895 р. – Заборона українськихкнижок для дітей.

1899, 1903 рр. – Заборона українськоїмови на Археологічномуз’їзді в Києві та на відкриттіпам’ятника І. Котляревському в Полтаві.

1907 р. – Закриттяцарським урядом українськоїперіодичноїпреси, конфіскаціявиданої в роки революції 1905-1907 рр. українськоїлітератури, репресіїпротидіячівукраїнськоїкультури.

1908 р. – Указ сенатуРосійськоїімперії про «шкідливість» культурної та освітньоїдіяльності в Україні, «могущей вызвать последствия, угрожающие спокойствию и безопасности».

1910 р. – Циркуляр П. Столипіна про заборонустворення «инородческих товариществ, в том числе украинских и еврейских, независимо от преследуемых ими целей».

1914 р., березень, – Заборона царським режимом святкування 100-річчя від дня народження Т. Шевченка.

1914 р. – Указ Миколи ІІ про скасуванняукраїнськоїпреси. Заборона в окупованихросійськоюармієюГаличини та наБуковинівживанняукраїнськоїмови, друкування книг, газет і журналівукраїнськоюмовою. Розгромтовариства «Просвіта», зруйнуваннябібліотекиНауковоготоваристваіменіШевченка. Депортаціябагатьохтисячсвідомихукраїнців до Сибіру. Однакросійськавійськоваадміністрація в Галичині і на Буковині не чіпаланімецьких, польських, єврейськихінституцій. Воїстинудивнаросійськалюбов до України. Річ у тому, що «Українськийрух є дляРосіїбільшнебезпечним, ніжусііншінаціональнірухи, взяті разом», як писала газета «Киевлянинъ» у 1914 році.

В Западной Украине при польской власти проходили те же процессы, но менее выраженные после вхождения этой территории в Австо-Венгерскую империю. Последнее событие содействовало возрождению украинской национальной идеи, задушенной в царской России.

1789 р. – РозпорядженняЕдукаційноїкомісіїПольського сейму про закриттяруських (українських) церковнихшкіл та усунення з усіхіншихшкілруськоїмови.

1808 р. – ЗакриттяРуськогоінститутуЛьвівськогоуніверситету, на двох факультетах якого (філософському і богословському) низькапредметіввикладаласяукраїнськоюмовою.

1817 р. – Запровадженнявикладанняпольськоюмовою в усіхпочаткових і вищихнароднихшколахГаличини, яка входила в той час до Австро-Угорськоїімперії.

1859 р. – Заміна австро-угорськоювладоюукраїнськоїабеткилатинською у СхіднійГаличині та наБуковині.

1862 р. – Закриттяукраїнськихнедільних і безплатнихшкіл для дорослих.

1914 р., вересень, – Арешт і страта відступаючимиавстрійцями та угорцямисотеньукраїнців, без слідства й суду, за підозрою в проросійськихсимпатіях (30 тис. Галичан і буковинцівбулоінтерновано в концтаборах).

В Западной Украине в Галиции в ХІХ веке оформилась промосковская партия. Москофилы Галиции приветствовали указ 1876 года царского правительства о запрещении украинского языка. Было за что: Россия взялась тайно субсидировать промосковскую газету «Слово» – «для протиставлення в Галичиніукраїнофільськомунапрямкуідей» (В. Маковський) .Москофилов использовали и польские шовинисты – для борьбы с украинством Галиции. М. Здзєховський закликав«порозумітися з українцями-русофілами для того, щобзадушитиукраїнський дух, який не даєспокоюгалицьким полякам».

И всё же, именно в Австро-Венгрии, состоящей из многочисленных народов, особенно славянских, «давно возникла идея равноправности её народов, и в 40-60 годы ХІХ века это было зафиксировано в конституции государства. Австро-Венгерская монархия в 1848 году открыла украинские школы в Галиции. Немецкие националисты в начале ХХ века считали, что в австрийское правительство прославянское, а наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд – «смертельный враг немцев –…был главным покровителем проводившейся сверху политики славянизации» (А. Гитлер. «Моя борьба». Харьков. 2008. - С. 16-17). Перед самым распадом Австро-Венгрии в 1918 году она приняла наименование Австро-Венгро-Украинская империя. Правда, это государственное образование просуществовало всего пару недель. И всё же возрождение Украины более быстрыми темпами происходило под властью австрийцев, а «в России правительство с шизофреническим упорством делает вид, что…малороссы никакой не самостоятельный народ, нет такого украинского языка, а есть простонародный жаргон, всё идёт от низкого уровня культуры» (А. Буровский).

Да что правительство? Посмотрите на выпады русской интеллигенции, к примеру, Виссариона Белинского. Более культурные слои отделывались шуточками, как Михаил Булгаков, про китов и котов и, только увидев Петлюру, с ужасом побежали в Москву. Потом они вернулись, неся на штыках Красной (от пролитой крови) армии человеконенавистническую, кровавую идеологию юдо-большевистского Кремля, вновь завоевали  Украину и совершили невиданные злодеяния – голодомор (холокост, геноцид) над украинцами в ХХ веке.

340 лет Московия уничтожала украинский язык и культуру. За годы «незалежності» в Украине мало что изменилось: русский язык и промосковские чиновники продолжают господствовать на территории Украины, а на площадях населённых пунктов языческими болванами продолжают торчать памятники коммунистическим изуверам, к которым добавились ещё и монументы первой помещицы  Российской империи Екатерины ІІ.

        Империя заставляла угнетённые народы пользоваться её языком. В другом случае, как сказал В.И. Ключевский, «украинский писатель Гоголь не вынужден бы был писать российским языком» (В. Куприенко… -  С. 119). Но гений Н.В. Гоголя по крови и по духу принадлежит Украине. Художник думал по-украински, использовал исключительно украинские национальные фольклорно – поэтические элементы. «Гоголь принадлежал к своему народу по своим вкусам и по складу ума» (Герцен).

         В ХУІІ – ХІХ веках в Российской империи происходила постоянная борьба против старой украинской культуры и языка древней Руси-Украины. многократно издавались указы о запрещении украинского языка. Даже украинские эмигранты не были обделены вниманием русского шовинизма. Российская дипломатическая переписка пестрит нотами протеста по каждому факту открытия в европейских странах украинских институтов, университетов, украинских школ, украинских выставок, концертов, газет и журналов, книг на украинском языке. (Правители СССР продолжили эту славную традицию царской России. Они протестовали даже против открытия памятников Т.Г. Шевченко в европейских столицах и США. В шовинистической и расистскойРоссийскойФедерациинетукраинскихшкол.РФборетсяза русский язик вУкраине и демонтируетпамятник Т.Г.Шевченко в Москве под одобрительное кваканье карманичів України - регионалов.)  Само слово «Украина» былозапрещено в Российской империи и введено новое - «Малороссия».  У Пушкина в «Полтаве» ещё можно было встретить  слово Украина, как название страны.  В Нежинской гимназии высших наук, где учился Гоголь с мая 1821 года по 28 июля 1828 года, преподавали все общепринятые в то время учебные предметы, кроме украинской словесности. Всё это заставляло украинских писателей писать на русском языке. Большинство произведений Т.Г. Шевченко написаны на русском языке.

        Немаловажный факт – в духовной жизни Гоголя особое место занимали украинские песни, которые он собирал всю жизнь и называл «живыми летописями» (в письме к Максимовичу), и «ужасно любил», по свидетельству сестры писателя Ольги. Николай Васильевич передал Максимовичу около 150 собранных им песен, совершенно тому неизвестных. Максимович во втором собрании «Украинских народных песен» указывает «на участие в его труде Н.В. Гоголя, нового историка Малороссии и автора «Вечеров  близ Диканьки» (В. Куприенко… - С. 131). В 1908 году  «Отделением русского языка и словесности Академии наук» наук был опубликован солидный том (более 400 страниц) под заглавием «Песни, собранные Н. Гоголем». Известно, что часть своих записей песен писатель передал П.В. Киреевскому, в его знаменитое собрание. Насколько велика была для исторического творчества Гоголя роль народных песен, свидетельствует следующее высказывание писателя: «Если бы наш край не имел такого богатства песен, я бы никогда не писал истории его, потому что я не постигнул бы и не имел понятия о прошедшем» (Н.В. Гоголь. Тарас Бульба. Сб. – Харьков, 2007. Предисловие.–С. 11). В.А. Панов в письме С.Т. Аксакову в июле 1840 года сообщает, что Гоголь «перечитывал и переписывал своё огромное собрание малороссийских песен, собирал лоскутки, на которых у него были записаны поговорки, замечания и пр.» ( В. Вересаев… - С. 307).

Проживающий в Австралии, украинист и гоголевед П. Савчак называл Гоголя «чужаком в русском языке». Образованные россияне обвиняли его в отступлении от норм российского языка –  в  «дерзком восстании против правил грамматики и логики» (Н. Полевой. Русский вестник. 1942. № 5). Со всех сторон сыпались на писателя обвинения в засорении российского языка «варварским слогом» (Ф. Булганин.«Северная пчела»). Но он не пишет, а рисует, «у Гоголя  есть нечто такое, что заставляет не замечать небрежности его языка – есть слог», - отмечал Белинский. И. Мандельштам в 1902 году доказал, что Гоголь мыслил по по-украински и постоянно переводил свои мысли с родного языка, когда писал по-русски. «Читая их, нельзя освободиться от иллюзии, что это перевод с украинского», - писал в 1909 году литературовед и языковед Д. Овсяненко-Куликовский. В России Гоголя ругали за многочисленныеукраизмы в его русскоязычных произведениях. «Свинья, что он сделал с русским языком», - писал поэт А. Белый, метр российской словесности. В русскоязычных текстах Николая Васильевича свыше ста украинских слов и масса  самобытных украинских выражений. «Откуда он слов понабрался таких?» – удивлялись российские  приятели  писателя (В. Куприенко…  С. 119). Гоголь был украинцем до мозга костей и «в своём духовном составе отличался особенностями украинского ума и украинского вкуса», - писал в своей «Истории русской литературы» академик О.М. Ныпин. Г. Григорович в праці «До історіїукраїнськоїлітератури» писав, що Гоголь «існує і творить на гранідвохсвітів, українського і російського» (Гоголь-Гоголь… - С. 467).

        Затравленный реакционными деятелями российской элиты, раскритикованный российскими авторами и опасаясь за свою жизнь, Гоголь вынужден был жить за границей (эмигрант с 1836 года).  После смерти писателя его мировоззрение и то, чем он руководствовался при создании своих художественных произведений и научных статей, было отсеяно российской цензурой и преподано нам в свете российского патриотизма и в интересах российской власти (В. Куприенко… - С. 123). В ХХ веке творчество Гоголя было вычищено серпом и молотом.

       Сам Николай Васильевич в беседе на славянские темы с поляками И. Кайсевичем и П.Семененко говорил, что польский язык ему кажется гораздо звучнее, чем русский.«Долго, - сказал он, я в этом удостоверялся, старался быть совершенно беспристрастным – и в конце концов пришёл к такому выводу». И прибавил: «знаю, что повсюду смотрят иначе, особенно в России, тем не менее, мне представляется правдою то, что я говорю»о Мицкевиче с величайшим уважением» (В. Вересаев… - С. 237).

После публикации в 1835 году первого варианта «Тараса Бульбы», где Гоголь «исчерпал всю жизнь исторической Украины и в дивном, художественном создании навсегда запечатлел её духовный образ» (В. Белинский), на писателя обрушился поток российской критики и в 1842 году по инициативе властей печатается второй, исправленный редакцией, уже российский вариант повести, где слово «Украина»  заменено словом «Малороссия», а «украинские казаки» стали «русским казачеством». Сместились акценты: Если в первом издании Русь отожествлялась с Украиной, то во втором стала Великороссией (В. Куприенко… - С. 126). Только 85 фрагментов из 450 «Тараса Бульбы» остались без перемен. В академическом издании Гоголя (М., 1960) каждая страница «Тараса Бульбы» содержит от 10 и более сносок с указанием на редакторские правки. Даже возлюбленная Андрея Бульбы черноглазая брюнетка – «полячка» (этническая краинка, чьё семейство приняло католицизм) перестаёт быть брюнеткой во втором издании. Итог, исправленный «Тарас Бульба» терял украинский национально-освободительный, патриотический дух, а Украина теряла  украинского писателя – патриота Украины Николая Гоголя. И это один из моментов фальсификации истории Украины российскими «умельцами», от редакторов  второго издания 1842 года «Тараса Бульбы» до  наглого дипломатического демарша ненавистника Украины и одновременно посла в ней Черномырдина и кремлёвских «литературоведов», которые именем самого Гоголя и его персонажей обвиняют украинцев в предательстве своих «русских корней». И некому было в Украине ответить господину послу, что именно «россияне» и есть фальсификаторы творчества Н. Гоголя и истории Украины (В. Куприенко… - С. 129-130). Да и кто смог бы ответить? Власть в «незалежной» Украине и СМИ в руках чиновников промосковского «русскоязычного населения», обожествляющего власть московского «царя» и делающего всё для того, чтобы оставить историю, которую для украинцев придумали в московском царстве её поработители и её каты. Именно им «в роки «незалежності» в Украине поставлено больше памятников, чем во всей Российской Федерации.   

        «І от 6 червня р. 1836 Гоголь, затроєний, розбитий, зламаний і якбинапівживий духовно, шукаючивже не уявноі «Росії» і не реальної «Малоросії», а «батьківщинидуші», опиняється за кордоном. «Я народився тут - пише В. Жуковському з Риму – Росія, Петербург, сніг, падлюки, департамент, професура, театр-все то менілишеснилося» (Маланюк Є. Гоголь-Гоголь. Сб. Гоголь-Гоголь. – К., - С. 441). Смирнова запишет в воспоминаниях, что «делая нам экскурсии по Риму, который лучше его никто не знал, Гоголь часто замолкал, «обыкновенно шёл один поодаль от нас, подымал камушки, срывал травки или, размахивая руками, попадал на кусты и деревья, в campagna ложился навзничь и говорил: «Забудем все, посмотрите на это небо», - и долго задумчиво и вместе весело он глядел на это голубое, безоблачное, ласкающее небо» (А.О. Смирнова-Россет… С. 32). «В одном Риме он мог глядеть в глаза всему грустному и безотрадному и не испытывать при этом тоски или томления» (А.О. Смирова-Россет…. С. 31). В апреле 1837 года Гоголь пишет из Рима Данилевскому: «Вся Европа для того, чтобы смотреть, а Италия для того, чтобы жить» (В. Вересаев… 227). В письме В.О. Балабиной от 16 июля того же года: «Кто был в Италии, тот скажи «прости» другим землям. Кто был на небе, тот не захочет на землю» (Вересаев… С. 229).А.С. Данилевскому, 2 февраля 1838 года:  «О, Рим, Рим! О, Италия. Чья рука вырвет меня отсюда? Что за небо!... Что за воздух! Пью – не напьюсь, гляжу - не нагляжусь. В душе небо и рай» (В. Вересаев… С. 234).  Даже малая отлучка из Рима навевала на Гоголя тоску. «Я соскучился страшно без Рима. Там я совершенно спокоен, здоров и мог  предаться моим занятиям», - пишет он Н.Я. Прокоповичу из Женевы 19 сентября 1837 года (В. Вересаев… - С. 231).  В письме М.П. Балабиной от 7 ноября 1837 года Гоголь писал из Рима: «Всё-таки сердце у меня русское. Хотя при мысли о Петербурге мороз проходит по моей коже, и кожа моя проникается насквозь страшною сыростью  и туманною атмосферою» (В. Вересаев… - С. 243).

        Гоголь был очень религиозен, часто посещал церкви и любил видеть проявление религиозности в других. Именно в Риме его религиозность крайне усилилась, воспарила в душе. Дух древности и христианства витали в воздухе Рима  и впитывались всеми фибрами души писателя. Гоголь писал М.П. Балабиной, что развалины Рима и его соборы «сделались гораздо более со мной разговорчивы» и уже «не считали меня за форестьера (иностранца)» (В. Вересаев… С. 232). Даже, предпринятая позднее, поездка к Гробу Господню в Иерусалим так не взволновали Гоголя как Римские святыни.

        Но уже 3-го сентября 1837 года Гоголь пишет мужу Смирновой из Франкфурта, что услышал от Ал. Ив. Тургенева важную истину: «Живя за границей, тошнит по России, а не успеешь приехать в Россию, как уже тошнит от России» (В. Вересаев… - С. 230). Только за границей Гоголь мог так вдохновенно писать «Мёртвые Души», но, написав их, стремился в Россию, чтобы издать. «Сказать правду, для меня давно уже мёртво всё, что окружает меня здесь, и глаза мои всё чаще смотрят только в Россию, и нет меры любви моей у ней», - пишет он из Рима С.П. Шевырёву 28 февраля 1843 года (В.Вересаев… - С. 392). 24 декабря 1844 года Гоголь пишет А.О Смирновой из Франкфурта: «Скажу вам одно слово насчёт того, какая моя душа, хохлацкая или русская. Я сам не знаю, какая у меня душа. Знаю только, что никак бы не дал преимущества  ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой: явный знак, что они должны пополнять одна другую» (В. Вересаев… - С. 417).

          Н.В. Берг в «Воспоминаниях о Н.В. Гоголе» писал, что «хохол был тут виден сразу» (В. Вересаев… - С. 495). Берг писал, что Гоголь «был в обществе молчалив и не общителен до странности и оживлялся только, столкнувшись нечаянно с кем-нибудь из малороссов. П.М. Щепкин отмечал, что «Гоголь в нашем кружке, а большинство было русское, - был всегда самым очаровательным собеседником: рассказывал, острил, читал свои сочинения, никем и ничем не стесняясь. Нелюдимым он являлся только на техвечерах, которые устраивалась так часто с Гоголем многими из его почитателей и почитательниц» (В. Вересаев… - С. 495).

По поводу поэзии Т.Г. Шевченко Гоголь говорил Бодянскому: «Дёгтю много… и даже прибавлю, дёгтю больше, чем самой поэзии. Нам-то с вами, как малороссам, это, пожалуй, и приятно, но не у всех носы, как наши. Да и язык… Надо писать по-русски, надо стремиться к поддержки и упрочению одного, владычного языка для всех родных нам племён. Доминантой для русских, чехов, украинцев и сербов должна быть единая святыня-язык Пушкина, какою является евангелие для всех христиан, католиков, лютеран и гернгутеров… Всякий пишущий теперь, должен думать не о розни». Это мнение Гоголя о Шевченко Бодянский и другие земляки писателя объясняли его посторонними, политическими соображениями, как и вообще всё тогдашнее настроение Гоголя (осень 1851 года) (В. Вересаев… - С. 597-598).

         После убийства Пушкина Гоголь ответил своему корреспонденту на призыв приехать в Россию. «Ты приглашаешь меня приехать к вам. Для чего? не для того ли, чтоб повторить извечную участь поэтов на родине!» (В. Куприенко… - С. 139).

Не многие могли похвастаться дружбой с Пушкиным. Поэт был очень привередлив на знакомства, но молодого, начинающего писателя- малоросса маститый А.С. Пушкин обожал. Слуга Гоголя Яким вспоминал: «Они так любили барина. Бывало, снег, дождь, слякоть, а они в своей шинельке бегут сюда. По целым ночам у барина просиживали, слушая, как наш-то читал им свои сочинения, либо читая ему свои стихи». «По словам Якима, Пушкин, заходя к Гоголю и не заставая его, с досадою рылся в его бумагах, желая знать, что он написал нового. Он с любовью следил за развитием Гоголя и всё твердил ему: «пишите, пишите», а от его повестей хохотал, и уходил от Гоголя всегда весёлый и в духе» (Из воспоминаний слуги Гоголя  Якима, записанных П. Данилевским. См. В. Вересаев. Гоголь в жизни… - С. 196).П.В. Аненнков в воспоминаниях писал, что идею «Ревизора» и «Мёртвых Душ» Пушкин неохотно уступил Гоголю и говорил в кругу своих домашних: «С этим малороссом надо быть осторожнее: он обирает меня так, что и кричать нельзя» (В. Вересаев… - С. 191-192).

        Сам Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями» писал, что  главное моё  существо понимал и слышал только Пушкин. «Никто из читателей моих не знал того, что смеясь над моими героями, он смеялся надо мной». Пушкин, который «катался со смеху» при чтении Гоголем «Ревизора»,  по  прослушивании первых глав «Мёртвых Душ» понемногу становился «всё сумрачнее, сумрачнее, а наконец сделался совершенно мрачен. Когда же чтение кончилось, он произнёс голосом тоски: «Боже, как грустна наша Россия!». Гоголя это изумило и испугало. Вся выдуманная писателем карикатура превратилась в «душевную правду». Поражённый этим открытием, Николай Васильевич увидел, «что  значит дело, взятое из души и вообще душевная правда, и в каком ужасающем для человека виде может быть ему представлена тьма и пугающее отсутствие света. С этих пор я уже стал думать только о том, чтобы смягчить то тягостное впечатление, которое могли произвести «Мёртвые Души»,- записал Гоголь(В. Вересаев… - С. 193-194). Вероятно, это и погубило Николая Васильевича. Желание исправить видения Души и внутреннее недовольство этим исправлением. Он хотел очеловечить Жуть Российской империи. Но она то, эта Жуть не хотела исправляться. Добрые Видения, которые пытался выработать в себе Гоголь, не соответствовали действительности, и легшие на бумагу,  разъедали душу и тело поэта.

         П. Данилевский  писал, что «накануне отъезда Гоголя за границу, Пушкин, по словам Якима (гоголевского слуги), просидел у него в квартире всю ночь напролёт. Он читал начатые им сочинения. Это было последнее их свидание» (В.В. Вересаев... – С. 210). 

        Смерть Пушкина была для Гоголя смертью самого близкого человека, о чём свидетельствовали многие друзья писателя. Гоголь был очень опечаленным и удручённым, впал в жестокую хандру, и только возможность видеться с Мицкевичем удерживала его в Париже. «Трогательно и жалко смотреть, как на этого человека (Гоголя) подействовало известие о смерти Пушкина. Он совсем с тех пор не свой. Бросил то, что писал, и с тоской думает о возвращении в Петербург, который опустел для него», -  писал А.Н. Карамзин в марте 1937 года (В. Вересаев… - С. 223). По поводу смерти Пушкина Гоголь писал П.А. Плетнёву 16 марта 1837 года: «Никакой вести хуже нельзя было получить из России.  Всё наслаждение моей жизни, всё моё  высшее наслаждение исчезло вместе с ним. Ничего не предпринимал я без его совета. Ни одна строка не писалась без того,  чтобы я не воображал его перед собою. Что скажет он, что заметит он, чему посмеётся, чему изречёт неразрушимое и вечное одобрение своё... Боже! Нынешний труд мой, внушённый им. Его создание… я не в силах продолжить его. Несколько раз принимался я за перо – и перо падало из рук моих. Невыразимая тоска» (В. Вересаев… - С. 224).

        30 марта 1837 М.П. Погодину Гоголь пишет: «Моя жизнь, моё высшее наслаждение умерло с ним. Всё, что есть у меня хорошего, всем этим я  обязан ему… Что труд мой? Что теперь жизнь моя?» И далее горькие строки о своей вынужденной эмиграции. Эмиграции, о которой мечтал Пушкин, просясь то в китайскую экспедицию, то на войну с Турцией, то в поездку в Европу, но все его просьбы были отклонены. Власть не без основания опасалась, что из Европы поэт, надышавшись воздухом свободы, может и не вернуться или вернуться, заражённый западной заразой. «Ты приглашаешь меня ехать к вам, - пишет Гоголь Погодину. – Для чего? Не для того ли, чтоб повторить вечную участь поэтов на родине?» Для чего я приеду? Не видел я разве дорогого сборища  наших просвещённых невежд? или я не знаю,что такое советники, начиная от титулярного до действительных тайных? Ты пишешь, что все люди, даже холодные, были тронуты этой потерею. А то эти люди были готовы делать ему при жизни? Разве я не был свидетелем горьких, горьких минут, которые приходилось чувствовать Пушкину, несмотря на то, что сам монарх почитал его талант? О, когда я вспомню наших судей, меценатов, учёных умников, благородное наше аристократство, сердце моё содрогается от одной только мысли! Должны быть сильные причины, когда они заставили меня решиться на то, на что я бы не хотел решиться.Или, ты думаешь, мне ничего, мои друзья, что вы отделены от меня горами?  Или я не люблю нашей неизмеримой, нашей родной русской земли!... Но ехать, выносить надменную гордость безмозглого класса людей, которые будут передо мною дуться и даже мне пакостить, - нет, слуга покорный! В чужой земле я готов всё перенести, готов нищенски протянуть руку, если дойдёт до этого дело; - но в своей – никогда» ( В. Вересаев… - С. 224-225).

       Только свидание с Римом, с его религиозной духовностью излечило поэта на время от безысходной печали и смягчило боль безвозмездной утраты.

        Вынужденный приехать в Россию, для решения издательских и житейских дел своих домашних, Гоголь буквально рвётся из нею. «Когда я выеду из этого Петербурга… (когда) будет этот благодатный день», - пишет он М.П.  Погодину 27 ноября 1839 года (В. Вересаев… - С. 281). «В России талант его дохнет», - пишет А.И. Тургенев 19 февраля 1840 П.А. Вяземскому (В. Вересаев… - С. 289).

        Рассмотрим отношение Гоголя к московскому варианту христианства. В. Солоухин говорил о Гоголе, как о великом христианском мыслителе: «Гоголь – это мистик и романтик, мастер своеобразного юмора и серьёзный бытописатель, идеалист в философии и материалист в жизни, он был одним из величайших мыслителей в истории Христианской Руси» (цит. по:В. Куприенко… - С. 183).

        В статье в защиту сказки Пушкина о попе и его работнике Балде Гоголь писал: «Односторонние люди и притом фанатики – язва для общества, беда той земле и государству, где в руках таких людей очутиться какая-либо власть. У них нет никакого смиренья христианского и сомненья в себе; они уверены, что весь свет врёт и одни они только говорят правду». (Не безинтересный факт. Подготовляя Гоголя к «непостыдной кончине» протоирей Матвей Константиновский требовал от писателя отречения от Пушкина, ибо «он был грешник и язычник» (В. Куприенко… - С. 157). Пушкин не только высмеивал православие, но и высказывал Чаадаеву свои симпатии к протестантскому вероисповеданию христианства. В отличие от вольнодумца А.С. Пушкина, Н.В. Гоголь был глубоко верующим человеком,  и его коробила показное лжевеличие московского православия и его бездуховность,  хотя ни в одном из вариантов христианства нигде так много и пафосно не говорится о духовности,  как в Московском православии. У Гоголя в «Вие» показано, что нечистая сила живёт в действующем православном храме за старыми иконами. Николай Васильевич не признаёт православные божества Николая Чудотворца и Богородицу, и с горечью говорит о бессмысленном празднования Воскрешения Христа в обществе, как утратившим значение, ибо праздник исчез. Остался лишь возглас «Христос Воскрес!» - и поцелуй. Писатель стремился преобразовать общество, преобразуя человека. «Общество образуется само собой, общество слагается из единиц. Надобно, чтобы каждая единица исполняла должность свою», - отвечал он на обвинения  Белинского в непонимании русской жизни. В статье «Несколько слов о нашей церкви и духовенстве» Гоголь не столько  защищает православие от нападок католичества, сколько указывает на пороки российского православия. В письме к С. Шевырёву Гоголь писал: «Что же касается католичества, то скажу тебе, что пришёл ко Христу скорее протестантским, чем католическим путём. Анализ над душой человека таким образом, каким его не производят другие люди, был причиной того, что я встретился со Христом, изумляясь в нём прежде мудрости человеческой и неслыханному дотоле знанью души, а потому уже поклоняясь божеству его» (В. Куприенко… - С. 177-178).  В своих воспоминаниях Любич-Романович говорит, что «в церкви, например, Гоголь никогда не крестился перед образами святых отцов и не клал перед алтарём поклоны, но святые молитвы слушал со вниманием, иногда даже повторял их на распев» (В. Куприенко… - С. 179). Близкая приятельница Гоголя А. Смирнова пишет, что во время службы в церкви,  писатель «становился  обыкновенно поодаль от других и до такой степени был погружён в молитву, что, казалось, не замечал никого вокруг себя» (В. Куприенко… - С. 178). Гоголь молился мыслью и словом, как учит Евангелие, а не подменял молитву крестным знамением. У православных людей молиться – означает креститься и бить поклоны. 

        «Уважение к европейскому христианству было у Гоголя осознанным… Отрицание моральных основ российского православного общества было невидимой работой Гоголя» (В. Куприенко… - С. 180)

        Позднее Ф.М. Достоевский воспринял и развил реформацию русской православной духовности. В апогей последнюю возвёл Л.Н.Толстой, который своё отречение от православной церкви объяснял так:  «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему… Я, по некоторым признакам усомнился в правоте православной церкви, посвятил несколько лет (четверть века, прим. автора) на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение церкви. … И я убедился, что учение православной церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающего совершенно весь смысл христианского учения… И я действительно отрёкся от церкви, перестал исполнять её обряды и написал в завещании своим близким, чтобы они, когда я буду умирать, не допускали ко мне церковных служителей… Сказано также, что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю низменным, грубым, несоответствующим понятию о Боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний Евангелия» (В. Куприенко… - С. 178-179).  

        Взгляд Гоголя на Россию – это, прежде всего, взгляд евангельского христианина на нехристианское общество, взгляд человека, сознающего, что все материальные богатства  должны быть подчинены высшей цели и направлены к ней. Талант, данный ему Богом, Гоголь хотел направить для прославления Бога и на пользу людям. С годами Гоголь понял: «Чтобы изменить Россию, мало писать ей моральные произведения – надо изменить религию», - утверждает исследователь творчества Гоголя Виталий Куприенко (В. Куприенко… - С.152). По версии писателя В. Куприенко, в картине А. Иванова «Явление Христа народу» человек, ближе всех стоящий ко Христу, писан с именно с Гоголя (В. Куприенко… - С. 153). Сам Гоголь оказал посильную материальную и духовную поддержку художнику и написал российской власти спасительное для Иванова письмо, ибо последний, живя в постоянной нужде, продолжал творить своё великое произведение.  

        Литература, по Гоголю, должна выполнять ту же задачу, что и сочинения духовных писателей, - просвещать душу, вести её к совершенству. Гоголь одним из первых образованных людей своей эпохи понял, что приверженность православию не может сочетаться с прогрессивностью убеждений. «Мне ставят в вину, что я заговорил о Боге... Что же делать, если наступает такое время, что поневоле говорится о Боге. Как молчать, когда даже камни готовы завопить о Боге. … Остались считанные дни, ещё немного и грехами своих предков и своими, мы отрежем путь России к спасению» (см. К. Мочульский. Духовный путь Гоголя. – Париж, 1934; В. Зеньковский. Н.В. Гоголь. – Париж, 1961.) Но это исследователи из русского зарубежья. В России вопросами духовной жизни Гоголя никто не занимался. Духовно- нравственная проза Гоголя при жизни оставалась неопубликованной. И сегодня она закрыта для народа, и в Российской Федерации, и в «незалежній» (новоколониальной) Украине.

        Взаимное  неприятие между Гоголем и православием переросло в духовное противостояние, которое завершилось победой духовенства и смертью писателя. По Гоголю, всё неустройство российской жизни происходит оттого, что русский образованный класс не ценит библейское духовное сокровище. Гоголь понимал, что идейно сформулированная мысль, записанная на бумаге, способна менять менталитет образованного класса, а отсюда и политику государства, основой которого являются образованные люди с их нравами и вкусами. Гоголь призывал православный народ к страху Божьему, к очищению совести, которой не страшен будет никакой ревизор, ни даже Страшный Суд (В. Куприенко… - С.153-156).

        Как ранее А.С. Пушкин и П.Я. Чаадаев, а позднее Л.Н. Толстой, Н.В. Гоголь не находил основательной связи между православием и христианством. Одно из предназначений второго тома «Мёртвых Душ»  было указать православной России путь ко Христу. Писатель стремился обратить православный народ в евангельское христианство. В письме к православному фанатику графу А.П. Толстому Гоголь предлагал отречься «от односторонности: с неё всюду человек произведёт зло: в литературе, на службе, в семье, в свете, словом везде!  Односторонний  человек самоуверен; односторонний человек дерзок, односторонний человек всех вооружает против себя. Односторонний человек ни в чём не может найти середины. Односторонний человек не может быть истинным христианином: он может быть только фанатиком». В другом письме Гоголь говорит как протестант о бессмысленности монастырей, в которых нельзя найти любви к Богу: «Без любви к Богу никому не спастись, а любви к Богу у нас нет» (В. Куприенко.. - С. 157-158). Православие в России тесно срослось с законами. Православные монастыри исполняли роль карающего ордена, их тюрьмы использовали для заточения противников российской православной власти. Митрополиты, настоятели и монахи были активными проводниками православной государственной идеологии, занимались в России цензурой. В цензурном комитете России половину его членов составляло духовенство. Отец Матвей упрекал Гоголя во внецерковном истолковании Библии, а писатель защищался  тем, что: «закон Христов можно нести с собой повсюду». По законам Российской империи, совращение из православия было государственным преступлением, поэтому загадочная смерть Гоголя в Москве могла быть насильственной. Вспомним, что Ф.М. Достоевский отбыл  четыре года каторги «за распространение письма литератора Белинского против православной церкви и верховной власти» (Из постановления Генералаудиториата   от 19 ноября 1849 года). 

   В конце ХІХ века В.В. Розанов задался вопросом: «Что больше способствует историческому преуспеванию человечества, нравственное ли усовершенствование личности или перемена внешних условий, среди которых живут все личности данного времени». Н. В. Гоголь был убежден, что прочны только те изменения, которые обеспечены глубоким внутренним усовершенствованием личности. В черновом варианте письма к В.Г. Белинскому от 10 августа 1847 года Николай Васильевич пишет: «Одни думают, что преобразованиями и реформами, обращеньем на такой и на другой лад можно поправить мир; другие думают, что посредством какой-то особенной, довольно посредственной литературы, которую вы называете беллетристикой, можно подействовать на воспитание общества. Но благосостояние общества не приведут в лучшее состояние ни беспорядки, ни пылкие головы. Брожение внутри не исправить никакими конституциями. Общество образуется само собою, общество слагается из единиц. Надобно, чтобы каждая единица исполнила должность свою... Нужно вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он хоть сколько-нибудь не будет жить жизнью небесного гражданина, до тех пор не придёт и земное гражданство».

В «Мертвых Душах» Н. В. Гоголь пишет, что «пришло время спасать нашу землю; что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; …И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех законодателей и правителей, не в силах ограничить зла, как ни ограничивай он в действиях других чиновников, приставленных в надзиратели другим чиновникам, всё будет безуспешно покуда, …все как один не поднимемся против неправды». Следует отметить, что это писалось в то время, когда идея мессианства России проникла во все слои общества, при помощи постоянной пропаганды правительства и Московского православия, даже в среду дворян, которые жили в своих поместьях «среди этой деятельной лени и ленивой деятельности» (И. А. Гончаров). В.А. Сологуб в произведении «Тарантас» пишет, что «за границей замечательное прошедшее, в России – будущее».

        П.Я. Чаадаев говорил про этих патриотов, что «им надо во что бы то ни стало возвысить нашу скромную, богомольную Русь над всеми народами в мире, им непременно захотелось себя и всех других уверить, что мы призваны быть какими-то наставниками народов». Николай Васильевич Гоголь сохранил трезвый взгляд среди общего самовозвеличивания. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» Николай Васильевич отмечал, что через 150 лет после Петра І, «который прочистил нам глаза чистилищем европейского просвещения, дал в руки нам все средства и орудья для дела, и до сих пор остаются так же пустынны, грустны и безлюдны наши пространства, так же бесприютно и неприветливо всё вокруг нас, точно как будто бы мы до сих пор ещё не у себя дома, не под родной нашей крышей, но где-то остановились бесприютно на проезжей дороге, и дышит нам от России не радушным, родным приёмом братьев, но какой-то холодной, занесённой вьюгой почтовой станцией, где видится один ко всему равнодушный станционный смотритель с черствым ответом: «Нет лошадей!» Отчего это? Кто виноват? Мы или правительство?»

В письме ко второму тому «Мертвых душ» писатель отмечал, что «многие из нас уже и теперь, особенно между молодежью, стали хвастаться не в меру русскими доблестями и думают вовсе не о том, чтобы их углубить и воспитывать в себе, но чтобы выставлять их напоказ и сказать Европе: «Смотрите, немцы: мы лучше вас!» Это хвастовство – губитель всего. Оно раздражает других и наносит вред самому хвастуну. Наилучшее дело можно превратить в грязь, если только им похвалишься или похвастаешь».

               В «Светлом Воскресенье» писатель пишет: «Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше, а жизнь ещё неустроенней и беспорядочней всех их… «Хуже мы всех прочих» - вот что мы должны говорить о себе». И вдруг, необоснованный вывод – «но есть в нашей природе, что-то пророческое! Есть,  вот увидите!».

Все это «что-то» и увидели. Ждать пришлось недолго. Предупреждения Николая Васильевича Гоголя были гласом вопиющего в пустыне. Даже Пётр Яковлевич Чаадаев говорил, что Россия, как молодая нация по сравнению с западноевропейской, воспримет все достижения её науки, культуры и духовности и избежит пороков европейской цивилизации. Но европеизация, усвоенная через призму российской действительности, дала ужасающие плоды.

Не все «просвещённые», передовые умы России накинулись на Гоголя, как Виссарион Белинский, который сказал про себя: «Я живу по натуре, на компромиссы не иду» (А.И. Герцен. Былое и думы. Кн. I. Ч. І-ІУ). С.Т. Аксаков писал в «Воспоминаниях»: «Я не знаю, любил ли кто-нибудь Гоголя  исключительно как человека. Я думаю, что нет, да это и невозможно. Я признаю Гоголя святым, не определяя значение этого слова. Это истинный мученик высокой мысли, мученик нашего времени и в то же время мученик христианства» (С.Т. Аксаков.Сочинения. – В 4-х томах. – М., 1956. – Т. 3. – С. 387-388). Заметьте, мученик христианства в московском православном обществе. В «Письме к друзьям Гоголя» он же писал: «Речь идёт не о том, ошибочны были или нет некоторые мысли и воззрения Гоголя, речь идёт о правде и смирении, чистоте намерений, сердечности чувствований и стремлении к добру… И закипят над свежей могилой Гоголя новые вражды, тогда как сердце его билось одним желанием, чтоб люди жили в мире и любви» (С.Т.Аксаков… - Т. 3. – С. 600-601). 

        И закипели. П.В. Анненков в письме М.М. Стасюлевичу от 27 октября 1874 года писал: «Мистическим субъектом он сделался вполне только тогда, когда успехи его внушили ему идею об особенном его призвании на Руси, не просто литературном, а реформаторском. Тогда он и заговорил с друзьями языком ветхозаветного пророка» (В. Вересаев… - С. 179).    

        Гоголь видел духовное спасение России в принципах европейской культуры, которая не приемлет Московского православия как вариант христианства. Белинский писал: «Прогрессивные воззрения не могут быть органически соединены с Православием, оно мешало всегда русским европейцам проникнуть умственным взором в духовную сокровищницу цивилизованного христианского мира,потому как вся деятельность современной Православной Церкви направлена только на поддержание крепостного строя и Царской власти» (цит. по:В.Куприенко… - С 161). И в начале ХХІ столетия деятельность православной церкви направлена на укрепление российской «православной» - политической идеологии в странах, где её структуры наиболее закрепились.  Современная Московская православная церковь благодарна властям России и Украины за то, что те допустили её к кормушке, к ограблению народа, и всячески содействует в этом властям, раболепствуя перед кесарем.  

По Гоголю, Россия могла спастись только повышением нравственного уровня всех слоёв русского общества, путём христианизации русской жизни. Не случайно и сегодня некоторые представители православного духовенства называют Гоголя бесом, наряду с Пушкиным, Достоевским, Толстым. Но Россия не пошла по пути реформации, предложенной Гоголем.  Н. Бердяев в период построения социализма в СССР писал из Парижа: «Русские люди, жаждущие революции, верили, что чудовищные образы гоголевской России  исчезнут, когда революционная гроза очистит россиян от всякой скверны. Но в революции раскрылась всё та же старая, вечно-гоголевская Россия, нечеловеческая, полузвериная страна харь и морд. В нестерпимой революционной пошлости есть вечно-гоголевское. Тщетны оказались надежды, что революция раскроет в России человеческий образ, что личность человеческая поднимется во весь свой рост после того, как падёт самовластье. Нет уже самодержавия, а русская тьма и русское зло остались. Тьма и зло заложены глубже, не в социальных оболочках народа, а в духовном его ядре. Нет уже старого самодержавия, а самовластье по-прежнему царит в России, по-прежнему нет уважения к человеку, к человеческому достоинству, к человеческим правам. Нет уже старого самодержавия, нет старого чиновничества, старой полиции, а взятка по-прежнему является устоем русской жизни, её основной конституцией. Взятка расцвела ещё больше, чем когда-либо… В основе политики лежит старая русская ложь и обман, давно увиденные Гоголем. Истинная духовная революция в России была бы освобождением от той лживости, которую видел в русских людях Гоголь, и победой над той призрачностью и подменой, которые от этой лживости рождаются. В лжи есть лёгкость безответственности, она не связана ни с чем бытийственным, и на лжи можно построить самые смелые революции. Гоголю открывалось бесчестье как исконное русское свойство». Если и изменилось что-то в  провинциальной Московии (Российской Федерации) и новоколониальной Украине в начале ХХІ века, то только к худшему.

        У Гоголя был протестантский подход к своему захоронению. В завещании своём он пишет: «Предать же моё тело земле, не разбирая места, где лежать ему, ничего не связывать с оставшимся прахом… Стыдно тому, кто привлечётся каким-нибудь вниманием к гниющей персти, которая уже не моя: он поклонится червям, её грызущим, прошу лучше помолиться о душе моей, а вместо всяких погребальных почестей угостить от меня простым обедом нескольких не имущих  насущного хлеба… Завещаю не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном» (В. Куприенко… - С. 164). Только духовное, и никакого поклонения материальному миру, в том числе останкам человеческим – мощам. Московия и тут совершила кощунство после смерти писателя. Могильный камень с могилы Гоголя был перетащен на могилу М. Булгакова, который ненавидел всё украинское.

«С Гоголя начинается религиозно-нравственный характер русской литературы, её мессианства… У русских художников будет жажда перейти от творчества художественных произведений к творчеству совершенной жизни», - писал Н. Бердяев. (Русская идея. - Париж, 1971). Гоголь судил свои произведения именно в свете Евангелия. В 1950 году он писал: «Всякому человеку следует выполнять на земле призванье своё добросовестно и честно. Чувствуя,  по мере прибавления годов, что за всякое слово, сказанное здесь, дам ответ там, я должен подвергать мои сочиненья несравненно большему соображенью и осмотрительности, чем сколько делает молодой, не испытанный жизнью писатель» (В. Куприенко… - С. 181). В статье «Христианский пастырь и христианский художник»  писатель  высказал мысль, что  большая часть талантов стремилась изобразить в роскоши страсти человеческие. Изображено певцами, изображено живописцами, изображено музыкою зло во всевозможном разнообразии. Талант человеческий, во всей своей силе и несчастной красоте, развился в  изображении зла; в изображении добра он вообще слаб, бледен, натянут. Когда усвоится таланту Евангельский характер, - а это сопряжено с трудом и внутреннею борьбою, - тогда художник озаряется вдохновением свыше, только тогда он может говорить свято, петь свято, живописать свято» (В. Куприенко… - С. 181).

В статье «Сковорода. Гоголь. Шевченко» Ю. Балабаш пишет: «Гоголь виходитьізрозуміннящастя як внутрішньоїдушевноїгармонії, щоїїлюдинадосягає впроцесібезперервного, тяжкого, але єдино благотворного осягненнявласного «я», цілеспрямованоїморальної само будови, нестримногопрагнення «стати кращим» (Гоголь-Гоголь… - С. 468). Писатель искренне верил во всемогущество слова, в возможность словом пронять и переродить человека. И что же получил в ответ от православной России? «Плетнёв писал: «Его зовут фарисеем и ренегатом, клянут его как некоего служителя мрака и лжи, оглашают его, наконец, чуть не сумасшедшим… И за что же? За то, что одарённый гением творчества, родной писатель-сатирик дерзнул глубже взглянуть в собственную свою душу, проверить свои сокровенные помыслы и самостоятельно, никого не спросясь, открыто о том поведать другим… Как  смел он, создатель Чичикова, Хлестакова, Сквозника и Манилова, пойти не по общей, а по иной дороге, заговорить о духовных вопросах, о церкви, о вере? В сумасшедший дом его! Он – помешанный!» (В. Куприенко… - С. 176). Пророческие изыскания об изменении быта и жизни в России, современники восприняли как плоды душевного помешательства. Гоголя постигла судьба всех пророков, намного опередивших в своём умственном, религиозном и нравственном отношениях своё время. «Его жалобы и стоны вырвались из груди в его «Переписки с друзьями», - писала Смирнова. Эту переписку никто не понял. Она подняла гвалт на всю Русь. На Гоголя ополчились и правые, и левые, и славянофилы, и западники, и консерваторы, и эмигранты. В. Белинский назвал Гоголя сумасшедшим. «Надо всеми мерами спасать людей от бешенного человека, хотя бы взбесившийся был сам Гомер» (см. В. Вересаев… - С. 461).

        П.Я. Чаадаев 27 апреля 1847 года писал П.А. Вяземскому, что часть общества в лице Гоголя нашла наставника, потому что нам надо себя и других уверить,что «мы признаны быть какими-то наставниками народов. (Но) в Гоголе нет ничего иезуитского. Он слишком спесив, слишком бескорыстен, слишком откровенен,откровенен иногда даже до цинизма, одним словом он слишком неловок, чтобы быть иезуитом» (В. Вересаев… - С. 454-455). Впрочем, «Гоголю были равно ненавистныЛенорманы и масоны» (Смирнова-Россет…  С. 59).    

          Герцен достал Гоголя из-за границы и упрекал того в отступничестве от прежних убеждений. В статье «О развитие революционных идей в России» (1851) Герцен писал о Гоголе: «Он начал защищать то, что прежде разрушал, оправдывал крепостное право и в конце концов бросился к ногам представителя «благоволения и любви»… От православного смиренномудрия, от самоотречения, растворившего личность человека в личности князя, до обожания

самодержца - только шаг» (В. Вересаев… - С. 677).

        В «Выбранных местах» Гоголь записал: «Затем сожжён второй том «Мёртвых душ», что так было нужно. Нужно прежде умереть, для того, чтобы воскреснуть… Жгу, когда нужно жечь, и, верно, поступаю, как нужно, потому что без молитвы не приступаю ни к чему» (В. Вересаев… - С. 428). По свидетельству исследователя Н.С. Тихонравова, вторичное сожжение второго тома «Мёртвых Душ»  произошло, вероятно, в конце июля или начале июля 1845 года (В.Вересаев… - С. 427).

Затравленный Гоголь объявляет, что «сжёг все свои бумаги» (С.Т. Аксаков – И.С. Аксакову.Ноябрь 1846 года). Писателя не спасает даже Рим.  В письме к Жуковскому от 24 ноября 1846 года Николай Васильевич пишет: «В Риме приезжал всякий раз как бы на родину свою. Но теперь, во время проезда через Рим, уже ничто в нём меня не заняло» (В. Вересаев… - С. 446).

«Вы совершенно сбились, запутались, противоречите сами себе беспрестанно и, думая служить небу и человечеству, оскорбляете и бога и человека», - писал С.Т. Аксаков Гоголю 27 января 1847 года (В. Вересаев… - 450).

        «Гоголь, погружённый беспрестанно в нравственные размышления, начинал думать, что он может и должен поучать других, и что поучения его будут полезнее его юмористических сочинений. Во всех его письмах тогдашнего времени, к кому бы они ни были писаны, уже начинал звучать этот противный мне тон наставника», - писал его друг С.Т.  Аксаков в «Истории  моего знакомства с Гоголем».

        В 1844 году Гоголь написал для российских православных друзей «Правило жития в мире», которое напоминает апостольское послание: «Начало, корень и утверждение всему есть любовь к Богу. Но у нас это начало в конце, и мы все, что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога» (В. Куприенко… - С. 182).      

        В апреле 1844 года С.Т. Аксаков писал Гоголю: «Вы ходите по лезвию  ножа! Дрожу, чтоб не пострадал художник! … Чтобы творческая сила чувства не охладела от умственного напряжения отшельника». (С.Т. Аксаков… Т. 3. – С.141.) Через месяц Гоголь отвечал Аксакову из Франкфурта: «Моя природа совсем не мистическая, недоразуменья произошли оттого, что я слишком рано вздумал было заговорить о том, что слишком ясно было мне и чего я не в силах был выразить глупыми и темными речами, в чем сильно раскаиваюсь даже и за печатные места. Но внутренно я не изменялся никогда в главных моих положениях, … в существе своем всё тот же».(С.Т. Аксаков… -Т. 3. – С. 143). Ту же мысль высказал Гоголь через шесть лет в письме С.Т. Аксакову от 9 января 1950 года по поводу правки второго тома «Мёртвых Душ»:«Художник почувствует гармонию своего создания и ни за что в свете ничего не переменит, кроме каких-нибудь ошибочных слов или сведений» (С.Т. Аксаков… - Т. 3. – С. 223).

        Степан Шевылёв и С.Т. Аксаков  утверждали, что Гоголь был уверен в необходимости помнить добро и зло вечно (см. С.Т. Аксаков… Т. 3 Письмо гоголя к Погодину. 2 ноября 1943). «Добро нужно помнить для того, что уже и одно воспоминание о нём делает нас лучшими. Зло нужно помнить для того, что с самого того дня, как оно нам причинено, на нас наложен неотразимый долг заплатить за него добром» (В. Куприенко… - С. 183).

        «Рука дающего должна быть неизвестной», - говорил словами Евангелия Николай Васильевич, когда жертвовал свои гонорары бедным студентам и когда упомянул о помощи своему земляку Шевченко, вероятно в деле выкупа Тараса Григорьевича из крепостных.

        Поездка в Палестину в 1848 году не спасла Николая Васильевича от душевных мук и исканий. «Всё земное должно бы во мне сгореть и остаться одно небесное», - пишет он В.А. Жуковскому (В. Вересаев… - С. 475). Он возвратился в Россию, чтобы переиздать свои сочинения и напечатать второй том «Мёртвых Душ», но это возвращение оказалось роковым.

        Загадочная смерть в Москве или убийство Н.В. Гоголя?  Писатель умер от неустановленной до сих пор причины, в четверг, около восьми часов утра, 21 февраля 1852 года, не дожив до 43 лет. Причастность к смерти Гоголя непосредственно  имели граф А.П. Толстой и протоирей отец Матвей.  С.Т. Аксаков еще в 1843 году считал знакомство с А.П. Толстым «решительно гибельным для Гоголя» (С.Т. Аксаков…  - Т. 3. - С. 126). Толстой и отец Матвей проявляли фанатичное рвение к российской имперской религии – православию. Есть версия В. Куприенко, что вышеназванные лица уже предпринимали попытку отравить писателя в 1845 году, когда готов был к печати второй том «Мёртвых Душ». В итоге, второй том был сожжён, а в 1846 году была напечатанная «болезненная» «Переписка с друзьями». Подробнее об этом. После того, как готов был к печати  второй том «Мёртвых Душ» в конце 1844 года, Гоголя пригласил в Париж А.П. Толстой, с обещанием, что создаст для писателя идеальные условия проживания. Гоголь со своими европейскими представлениями об устройстве жизни и европейским христианством был смертельным врагом Московскому православию и самодержавию.  В гостях у графа А.П. Толстого писателя пытаются уговорить отказаться от издания второго тома. Гоголь прожил в доме Толстого январь-февраль 1845 года, «жил внутренне, как в монастыре» (из письма к Н. Языкову) и когда вырвался от графа, то заболел неизвестной болезнью со всеми признаками отравления и, не надеясь выздороветь, пишет завещание,  сжигает второй том (или только объявляет об этом) (В. Куприенко… - С. 188).

9 мая 1847 года Гоголь пишет отцу Матвею из Неаполя: «Не могу скрыть от вас, что меня очень испугали слова ваши, что книга моя должна произвести вредное действие, и я дам за неё ответ богу. Я несколько времени оставался после этих слов  в состоянии упадка духом; но мысль, что безграничное милосердие божие, меня поддержала» (В. Вересаев. Указ. соч… – С. 455.) Через три месяца после пребывания в доме Толстого писатель оправился от отравления, но как бы оправдываясь перед православной московской церковью, Гоголь издаёт «Выбранные места из переписки с друзьями».

        Через семь лет, весной 1949 года, по приезде в Москву Гоголь заявляет, что приехал в Москву затем, чтобы засесть за «Мёртвые Души, с окончанием которых у меня соединено было всё. И даже средство моего существования». Приехав в Россию, чтобы издать все свои произведения, писатель первоначально жил у Погодина, но граф Толстой любезно предложил ему идеальные условия проживания в своём особняке.  По свидетельству Шевырёва от 31 января 1952, до конца января 1952 года Гоголь был здоров и активно занимался изданием своих произведений  из 4-х томовгода (В. Куприенко… - С. 203). Но приехал к Толстому Ржевский протоирей отец Матвей Константиновский, и настоятельно потребовал сжечь некоторые эпизоды второго тома «Мёртвых душ». Между ними произошла размолвка, и первые симптомы отравления Гоголь почувствовал накануне отъезда отца Матвея (4 февраля 1852 года).

       После отъезда  отца Матвея во вторник Гоголь был у Аксаковых и по свидетельству В.С. Аксаковой, «в нем было видно несколько утомление; сказал, что скоро уйдет, что должен лечь ранее, потому что чувствовал какой-то холод ночью, который его, впрочем, не беспокоил. Мы сказали: «Это нервный!» - «Да, нервный», - сказал он совершенно спокойно. Видно, что он сам не придавал тому значения» (С.Т. Аксаков… - Т. 3. – С. 244).

        Исследователи говорят, что на состояние Гоголя подействовала смерть жены Хомякова Екатерины Михайловны, сестры Языкова,  умершей 26 января 1852 года, и с которой писатель был очень дружен. Но ещё второго февраля Гоголь писал Жуковскому, что у него хорошо идее работа, а в письме Плетнёву говорил, что второй том «Мёртвых Душ» умнее первого.

        Гоголь пытался излечиться от отравления голодовкой (говением), но уже 13 февраля понял, что умирает. Он отказался принять домашнего врача графа А. Тарасенкова и заявил жене Аксакова, что он «не будет печатать второго тома, что в нём всё никуда не годиться и что надо всё переделывать» (В. Куприенко… - С. 206).

        В субботу 16 февраля  совсем обессилевшего писателя всё же посетил Тарасенков. Он записал: «Увидев его, я ужаснулся. Не прошло и месяца, как я с ним вместе обедал; он казался мне человеком цветущего здоровья, бодрым, крепким свежим, а теперь передо мною был человек, как бы изнурённый до крайности чахоткою или доведённый каким-либо продолжительным истощением до необыкновенного измождения. Мне он показался мертвецом с первого взгляда». (А. Тарасенков. Последние дни жизни Гоголя. «Отечественные Записки». 1856, № 12). В феврале 1852 года  Гоголь в течение двух недель из здорового человека превращается в обречённого, которому никакие врачи не могут помочь.       

        19 февраля по Москве поползли слухи, что Гоголь сошёл с ума.

        После смерти Гоголя Иван Аксаков писал: «Гоголь умер, без особой болезни. Со временем вы  узнаете все подробности его жизни, мученичества и кончины. В настоящее время едва ли прилично будет рассказывать о нём нашему языческому обществу. Гоголь был истинный мученик искусства и мученик христианства» (В. Куприенко… - С. 214).

        Версий смерти Гоголя было много:  от естественной смерти от менингита, от  брюшного тифа, от малярийного энцефалита и т. д. до  того, что писатель сошёл с ума  и уморил себя голодом. В официальных документах о смерти коллежского асессора Гоголя сказано: «От простуды». Доктор Н. Баженов в работе «Болезнь и смерть Гоголя» (1902) на основании анализа симптомов, описанных в воспоминаниях лечащих врачей и знакомых писателя, пришёл к выводу, что Гоголя погубило ослабляющее лечение от менингита, которого у него не было.

        Заинтересованные люди желали скрыть причины смерти Гоголя и до сих пор продолжают заметать следы. Вытаскивается на свет и муссируется версия о сумасшествии Гоголя, запущенная ещё при жизни писателя. В начале ХХ века она была озвучена в российском журнале «Вопросы философии и психологии». В начале ХХІ века российский психиатр В.Ф. Чиж выпустил книгу «Болезнь Гоголя», в которой автор утверждает, что Гоголь был психически ненормальным человеком, но поскольку был гениальным, то «даже в последнем периоде своей   болезни превосходил своим умом обыкновенных смертных». Подтекст: не мог же великий и психически нормальный писатель так не любить Россию (В. Куприенко… - С. 215).

        Близкая вышеизложенной версии гласит, что Гоголь покончил с собой, приняв  ртутный яд. Мол, одним из последних слов писателя, сказанным ещё в сознании, было: «Как сладко умирать» (В.Куприенко… - С. 229). Но Н.В. Гоголь был глубоко верующим христианином, для которого любая попытка самоубийства - это страшный грех.

       Украинский исследователь  Э. Маланюк в статье «Гоголь-Гоголь» придерживается того мнения, что мерзость русской жизни вынудили писателя к эмиграции. «Вінщешістьлітзіспаралізованою волею до творчості, чекатиме аж та смерть прийде, але не дочекавшись, Гоголь, якимсьнадлюдськимзусиллямвласноїволі, сам собінакажеперестатижити: перервезв’язок з людьми, перестанеприйматиїжу, не відповідатиме на запити, ляже повернувшись обличчям до стіни і, властиво, змусить себе вмерти. В чужій і страшнійМоскві, в помешканнісвого фактичного наглядача…» (Гоголь-Гоголь. – К., - С. 449).

        Разбитый физически и нравственно, затравленный одиозными представителями Московского православия, колеблясь между отчаянием и надеждой, Гоголь умер от истощения сил, как христианский подвижник. (Подробнее об этом в статье В. Завитневича «Религиозно-нравственное состояние Гоголя в последние годы его жизни»: Гоголь-Гоголь... - С. 305-373).    

        «Страшний є морок душі, чому ж бачимойогодопірутоді, коли нещасна смерть стоїть перед очима» - писав Гоголь за часівсвогопершогоотруєння о. Матвієм. 

«Осиротели мы совершенно, невозвратно, и последнее наше сокровище отнял у нас Толстой своим ханжеством», - писала М.Г. Карташевская  своему дяде С.Т. Аксакову в феврале 1852 года (Гоголь. Материалы и исследования. – Т. 1. – М. – Л., 1936. - С. 188). 

 Исследователь Виталий Куприенко придерживается мнения, что всякие рассказы о ненормальности Гоголя и о том, что отец Матвей так напугал писателя своими рассказами о греховности его трудов, что тот от религиозного исступления потерял рассудок, перестал есть, стал чахнуть и помер - спланированная ложь, которая была запущена целенаправленно, чтобы отвлечь внимание общественности от факта убийства Гоголя. По  установленным фактам, Гоголь умер от истощения организма в результате полного разрушения всего тракта пищеварения, которое, вероятно, вызвано хроническим отравлением ртутью. И в 1845 и в 1852 годах  характер нарушения здоровья у писателя был схож, в обоих случаях наблюдалось почернение кожи на теле и расстройство пищеварения. Гоголь постоянно просил пить: жажда – один из характерных признаков отравления. Слишком большая популярность Гоголя в России не позволяла  открыто с ним расправиться, поэтому выбрали традиционный для устранения неугодных лиц метод – отравление. Непосредственные исполнители убийства явились А.П. Толстой и протоиерей отец Матвей. Отец Матвей говорит, что он приготовил Гоголя «к непостыдной кончине» и уехал от Толстого за 16 дней до смерти писателя, когда тот ещё был здоров. Значит, он был уверен в результате своих действий.

        Протоиерей Ф.И. Образцов писал, что духовный отец Гоголя протоиерей Матвей, «взявший на себя обязанность очистить совесть Гоголя и приготовить его к христианской непостыдной кончине, потребовал от Гоголя отречения от Пушкина». (Протоиерей Ф. Образцов. «О. Матвей Константиновский (по моим воспоминаниям)». Тверские Епархиальные Ведомости. 1902, № 5.).  Сам отец Матвей проговаривается, что требовал от писателя сожжения неугодных Московскому православию глав второго тома, «но было и ещё…», но что «ещё» о. Матвей не раскрывает (В. Куприенко… - С. 228).По воспоминаниям протоиерея Ф.И. Образцова, о. Матвей говорил, что Гоголь искал умиротворения и внутреннего очищения… В нём была внутренняя нечистота… Нечистота была, и он старался избавиться от неё, но не мог. Я помог ему очиститься, и он умер истинным христианином» (ПротоиерейФ. Образцов…  Тверские Епархиальные Ведомости, 1902, № 5). Заманенный в ловушку в дом Толстого, писатель подвергся психической и моральной атаке, но так как, не было полной уверенности, что Гоголь пойдёт на уступки, то его решили ликвидировать.  

        Гоголь умер около восьми часов утра 21 февраля 1852 года. Приехавший через час Тарасенков пишет, что с лица покойного снимали маску и «уже успели осмотреть его шкафы, где не нашли ни им писаных тетрадей, ни денег» (В. Куприенко… - С. 224). В день похорон писателя (24 февраля) все говорили, что у графа Толстого остался запечатанный пакет, который вскроют через 6 недель. Предполагали, что в пакете сочинения о божественной литургии, над которыми Гоголь работал последние годы жизни и, возможно, рукописи второго тома «Мёртвых Душ».

        Была запущена в московскую прессу информация о том, что ночью с 11 на 12 февраля, Гоголь призвал слугу, крепостного графа Толстого, и в его присутствии сжёг пачку тетрадей, а утром объявил графу Толстому о сожжении глав второго тома: «Вообразите, как силён злой дух! Я хотел сжечь бумаги, уже давно на то определённые, а сжёг главы «Мёртвых душ», которые хотел оставить друзьям после моей смерти» (В. Куприенко… - С. 225). Все это описано Погодиным, Тарасенком, Оболенским и другими со слов графа А.П. Толстого. «Он сжёг все «Мертвые Души». Вероятно, ханжа гр. Толстой, попы и монахи подвигнули его на это», - записал С.Т. Аксаков 25 февраля, через четыре дня после смерти писателя. (С.Т. Аксаков… Т. 3. – С. 247). На следующий день (26 февраля)   С.Т. Аксаков пишет И.С. Тургеневу: «Вчера мы похоронили Гоголя… Он изнемог под тяжестью неразрешимой задачи, от тщетных усилий найти примирение и светлую сторону там, где ни то, ни другое невозможно, - в обществе. Двенадцать лет он трудился над этой задачей, двенадцать лет писал он второй том «Мертвых душ», писал, переписывал, переделывал и все не считал оконченным, ни разу не мог удовлетвориться… И вот он сам сжигает их и, сжегши, умирает… Когда я присутствовал при чтении двух глав из второго тома «Мертвых душ», то мне делалось страшно, так каждая строка казалась написанною – кровью и плотью, всею его жизнью.  Казалось, он принял в свою душу всю скорбь России. Как поразительны теперь слова, заканчивающие первый том «Мертвых душ»: «Русь, Русь, куда несешься ты, дай ответ… Не дает ответа!...» И не нашел он ответа! Всё сожжено им, ничего не осталось!» (С.Т. Аксаков… Т. 3. – С. 248).

«И закипят над свежей могилой Гоголя новые вражды, тогда, как сердце его билось одним желанием, чтобы люди жили в мире и любви» (С.Т. Аксаков. Письмо к друзьям Гоголя… - Т. 3. – С. 380).  

При описи имущества Гоголя квартальным надзирателем Протопоповым  указаны все вещи, оставшиеся от умершего: от золотых часов, ранее принадлежавших Пушкину, до 234 книг; от старого пальто, до поношенных старых носков  и носовых платков (Гоголь.ЖЗЛ. – М., 1961.) Но нет упоминания о главном – о рукописях, уже изъятых (уворованных) ранее А.П. Толстым. Теперь граф имел возможность говорить, что угодно и объявлять угодные ему версии.

        По Москве пошла гулять версия, что Гоголь сжигал рукописи, будучи недоволен своим трудом, как художник. Позднее маститые специалисты (например, академик Тихонравов) отстаивали эту версию. Мог ли писатель сжечь свой семилетний труд, когда ему хотелось оставить после себя лучшее напоминание о себе. А то, что страницы второго тома лучшие из всего написанного писателем, говорили люди, которые слушали второй том в исполнении автора и авторитетные для Гоголя.  29 августа 1849 года С.Т. Аксаков сообщал сыну Ивану: «Не могу больше скрывать от тебя общую радость: Гоголь читал нам первую главу 2-го тома «Мёртвых душ». Слава Богу! Талант его стал выше и глубже… 1850 года генваря 7-го прочел нам в другой раз первую главу «Мертвых душ». Мы были поражены удивлением: глава показалась нам еще лучше и как будто написанная вновь» (С.Т. Аксаков… Т. 3. – С. - 222).И.С. Аксаков  от 9 января 1850 года писал родным в Ярославль: «Спасибо Гоголю! Всё читаное им выступало передо мною отдельными частями во всей своей могучей красоте… Если б я имел больше претензий, я бы бросил писать: до такой степени превосходства дошёл он, что все другие перед ним пигмеи» (С.Т. Аксаков… Т. 3. – С. 222). 19 января того же года С.Т.Аксаков, прослушав очередную главу из второго тома, поделился впечатлением с сыном: «До сих пор не могу прийти в себя… Такого высокого искусства: показать в человеке пошлом высокую человеческую сторону, нигде нельзя найти… Теперь только я убедился вполне, что Гоголь может выполнить свою задачу, о которой так самонадеянно и дерзко, по-видимому, говорит в первом томе» (В.Куприенко… 226-227). Уже после смерти писателя С.Т. Аксаков в статье «Письмо к друзьям Гоголя» от 6 марта 1852 года писал, что первые главы второго тома «Мертвых Душ», он читал многим. «Я сам слышал четыре, а С.П. Шевырев и А.О. Смирнова, как говорят, слышали семь глав» (С.Т. Аксаков… - Т. 3. – С. 379). Арнольди (брат Смирновой) в очерке «Моё знакомство с Гоголем» писал: «Моей сестрепрочёл, кажется, девять глав».  Арнольди также упомянул, что в беседе с ним 1 января 1852 года Гоголь сказал, что второй том «Мёртвых Душ»совершенно окончен (В. Вересаев… - С. 615).

        Граф Толстой изъял до приезда полиции все бумаги писателя и потом два месяца «отбирал всё, что считал нужным спрятать или уничтожить, а  потом сослаться на своего слугу, который якобы один был свидетелем сожжение Гоголем своих рукописей» (В. Куприенко… - С. 224).   

        Весной 1952 года Толстой сообщил сестре С.П. Апраксиной, что разбирая бумаги изымает свои и её письма к покойному (см. Паламарчук. История и современность. – М., 1985). Не оказалось среди бумаг писателя и его переписки с отцом Матвеем. Оба эти ревнители Московского православия прилагали все усилия, чтобы помешать Гоголю издать второй том «Мёртвых Душ».

       28 апреля 1852 года, оставшиеся после чистки графа Толстого, бумаги Гоголя были «распечатаны» Толстым, Шевырёвым и московским гражданским губернатором И.В. Капнистом в глубокой тайне от общественности, о чём и сообщил Шевырёв в письме Погодину. 

        24 февраля провожали в последний путь писателя студенты и профессора Московского университета. Гроб закрыл его друг М.С. Щепкин. Восемь вёрст до Данилова монастыря гроб несли на руках по глубокому сырому снегу, выпавшему накануне. За гробом шли мужики и баре, генералы и слуги, студенты и торговые люди. Среди провожавших в последний путь писателя были Чаадаев, Хомяков, Грановский. Прах был погребён в полдень 24 февраля 1852 года приходским священником Алексеем Соколовым и диаконом Иоанном Пушкиным.        Аксаков писал Тургеневу: «Какое тяжёлое чувство сиротства овладело  всеми, для которых в Гоголе заключалась вся надежда, всё утешение, единственная, светлая точка в России! Теперь всё лопнуло. - …Вся мученическая, художественная деятельность Гоголя в России, всё его существование составляют такое огромное историческое событие с таким необъятным значением, от которого дух захватывает. «Ну, кажется, теперь больше хоронить некого», - сказал нам вчера  Грановский. И действительно, мы похоронили не только последнюю свою славу, но, кажется, и последнего художника не только для России, но и для целого мира» (В.Куприенко… - С. 231-232).             

        Н. Чернышевский говорил, что «ни в ком не было столько  энергии, как в нём, потому ничья погибель и не была так страшна, как его погибель (В. Куприенко… - С. 223). Оцепенели и потеряли надежду, и правые, и левые, западники и славянофилы.

        Во время поминальной трапезы обдумывали, какой памятник поставить Гоголю. Шевырёв пишет, что «две надписи встретили всеобщее сочувствие. Одна относится к нему как к писателю и взята из пророка Иеремии: «Горьким словом моим посмеюся». Другая надпись относится к любимым мыслям последнего десятилетия его жизни. В ней выражается сосредоточение всех его мыслей: «Ей, гряди, Господи Иисусе!».

       Аксаковы привезли в Москву с берега Чёрного моря камень, пор форме напоминающий Голгофу – холм, на котором был распят Иисус. На нём установили крест. Рядом с ним на могиле поставили чёрный камень в форме усечённой пирамиды с надписями на гранях. Через 79 лет Данилов монастырь был превращён в колонию для малолетних преступников. Некрополь ликвидировали, а несколько захоронений - Языкова, Хомяковых, Аксаковых, Гоголя -  перенесли на старое кладбище Новодевичьего монастыря. Позднее чёрный камень с могилы Гоголя установили на могиле писателя  М. Булгакова, яростного ненавистника украинского языка и всего украинского.

            И. Тургенев за статью в «Московских ведомостях» за 13 марта 1852 года об умершем Гоголе, по особому распоряжению был посажен в Петербурге «на съезжую» на две недели, а затем выслан в деревню. Делом Тургенева занимался сам император Николай І.  (см. «Русская мысль», 1906). И.С.Тургенев знал, что действительные причины смерти писателя скрыты и являются тайной.  В письме от 28 февраля 1852 года  Тургенев  об это сказал так: «Я чувствую, что в этой смерти этого человека, кроется более, чем кажется с первого взгляда, и мне хочется проникнуть в эту грозную и горестную тайну. Меня это глубоко поразило, так глубоко, что я не помню подобного впечатления. Притом, я был подготовлен другими обстоятельствами, которые вы, вероятно, вскоре узнаете, если уже не узнали. Но об этом когда-нибудь при личном свидании» (В. Куприенко… - С. 221-222). В другом месте Тургенев пишет о смерти Гоголя: «Это страшная смерть, историческое событие, понятное не сразу; это тайна, тяжёлая, грозная тайна – надо стараться её разгадать, но ничего отрадного не найдёт в ней тот, кто её разгадает… все мы в этом согласны. Трагическая судьба России отражается на тех из русских, кои ближе других стоят к её недрам, - ни одному человеку, самому сильному духом, не выдержать в себе борьбу целого народа, и Гоголь погиб!» (В. Куприенко… - С. 222). Как объяснить нежелание российских властей говорить о смерти писателя и даже упоминать его имя в прессе?

        Гоголь был опасен для власти и для Московского православия своей исключительной способностью влиять на мнение людей. К таланту Гоголя никто из русского просвещённого общества не был равнодушен. Одни его любили и читали запоем, восторгаясь содержанием, типами, неслыханным по естественности языком. Другие ненавидели Гоголя, говорили, что он враг России и его следует сослать в Сибирь. Его истолкование истории и христианства носили революционный характер. Гоголь своими трудами по истории подвергал сомнению правдивость «Истории государства Российского» Н. Карамзина. Произведения Гоголя были опасны для идеологии Московского православия. Поэтому за писателем был установлен негласный надзор, от которого он убежал за границу, мотивируя свой отъезд проблемами здоровья и холодной русской зимы. Но его достали и за рубежом.  Новый начальник тайной полиции граф Орлов занял свой пост за полгода до того, как граф Толстой пригласил Гоголя в Париж, когда стало известно о готовом втором томе «Мёртвых Душ». Туда же последовал и отец Матвей. Гоголь погостил у Толстого три недели и три месяца мучительно умирал. Но в 1845 году Гоголю удалось вырваться из могильных лап Московского православия и охранки.

В конце лета 1851 года в Германии и во Франции вышла в свет работа Герцена «О развитии революционных идей в России», в которой автор показал роль передовой русской литературы в развитии революционно-освободительного движения и подчеркнул значение произведений Гоголя в деле развития свободной мысли в России. 13 сентября 1851 года один из петербургских знакомых  Гоголя сообщил писателю о том, что Николай І ознакомился с этой брошюрой Герцена. Гоголю осталось жить 160 дней.

        Николай Васильевич показал язвы России и через духовное возрождение, через Евангелии и христинизацию страны пытался переродить народ и общество. Но Московское православие и кремлёвская власть не терпят нововведений. Гоголь подвергся со стороны Московского православия моральному и душевному давлению. Возможно, что смерть писателя была насильственной.

        Лев Николаевич Толстой в одном из своих рассуждений сказал: «Если бы Гоголь, с одной стороны, просто любил писать повести и комедии и занимался этим, не придавая этим занятиям особого священнослужительского значения, и, с другой стороны, признавал бы церковные учения и российское государственное устройство, как нечто такое, с чем ему нельзя спорить и чего нет основания оправдывать, то он бы продолжал писать свои очень хорошие рассказы и комедии» (цит. по: В. Куприенко… - С. 195). Толстой прямо говорит, что Гоголь умер потому, что не признавал православное церковное учение и само российское государственное устройство.

        После смерти Гоголя карьера А.П. Толстого стремительно пошла вверх. С 1855 году граф занимает пост обер-прокурора Священного Синода православной церкви  и члена Государственного совета России. А Гоголя зачислили в русские писатели Российской империи, и светская власть России-СССР, и духовные лидеры Московского православия. Гоголь – это «пророк православной культуры, чьё творчество символизирует порыв к христианизации всей жизни, преодолению её несовершенств» (см. В.В. Зеньковский. Н.В. Гоголь. – Париж, 1961.) Религиозный философ С.Н. Булгаков считал, что Гоголю, как и К.Л. Леонтьеву были мало знакомы радость и свет, оба полностью подчинились аскетической борьбе (см. статью С.Н. Булгакова «Победитель - Побеждённый». Он же сравнивал Н.В. Гоголя с Л.Н. Толстым, ибо оба пережили религиозный перелом в жизни и отреклись от своего художественного творчества (см. его очерк «Л.Н. Толстой».) Коммунистические идеологи СССР творчество Гоголя вычистили серпом и молотом, сделали его великим русским писателем, обличающем сатирой пороки царизма. «Правильные украинцы», периода незалежності (новоколониального образования) считают Гоголя предателем украинского народа, который писал на русском языке. Вернётся ли Гоголь на кручи Днепра?   

        НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ. ОН  НАШ, ОН НЕ ИХ? Ответ в произведениях писателя.

          «Всем людям мнил он дать урок, / Казня не имя, а порок. / И одного кого-то высечь, / Не думал он, касаясь тысяч» (Свифт).

Поскриптум. Главный вопрос России, который Чернышевский, Достоевский и Ленин формулировали – ЧТО ДЕЛАТЬ С ДРУГИМИ? У Гоголя звучит по иному – ЧТО ДЕЛАТЬ С САМИМ СОБОЙ? Писатель ответил на него во втором томе «Мёртвых Душ» - самоусовершенствоваться, и только на основе этого совершенствовать законы и порядок в государстве. Но прогрессивный критик набросился на писателя с бранью  и смешал с грязью под улюлюканье передовых людей России. Как, нам русским самоусовершенствоваться?, когда мы уже само совершенство!

        Из дневника неизвестной. Гоголь говорил, что в детстве любил играть в карты. Я: «Это значит – деятельность духа». – Гоголь: «Какая деятельность духа!» Пол-России только и делает. Это – бездействие духа» (В. Вересаев… - С. 559).

        И всё же, несмотря ни на что, Гоголь верил, что «в России ещё брезжит свет, есть ещё пути к спасению… Нужно действовать повсюду как христианин». И тогда, возможно, «придётся когда-нибудь русскому человеку или инородцу, живущему в России, сказать: «Это наша Россия, нам в ней приютно и тепло, и мы теперь действительно у себя дома, под своей родной крышей, а не на чужбине» (Гоголь). С прискорбием приходится констатировать, что и в начале ХХІ века Христианской эры эта фраза Гоголя остаётся риторической.

         Неуютно в этом мире, господа! «Дайте мне тройку быстрых, как вихрь, коней! Садись мой ямщик, звени мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света! Далее, далее, чтобы не видно было ничего, ничего» (Н.В.  Гоголь. Записки сумасшедшего). 

ЦИВИЛИЗАТОРСКАЯ (КОЛОНИЗАТОРСКАЯ) МИССИЯ МОСКОВИИ-РОССИИ-                                 СССР-РФ ЗА УРАЛОМ.

        В захваченных Россией землях за Уралом (по официальной терминологии – «присоединённых») происходило не освоение края, а ограбление территорий. Великая лихорадка «Пушнина» там правила бал и была похлеще «золотых лихорадок» Запада. Нажива – пушнина, пушнина-нажива и истребление богатства края и нещадная эксплуатация его населения, приведшая к вымиранию народов Сибири и Дальнего Востока. Началась эта великая лихорадка «Пушнина» ещё с походов новгородцев за Урал в первой половине ХІ века и призакончилась только во второй половине ХІХвека с продажей Аляски США, когда пушнина была истреблена до границ Канады.До этого в Московском царстве со времён Ивана Калиты пушнина играла роль нефтедолларов и одурманивала похлеще наркотиков.Многие мирные договоры и выигранные войны Московского царства были куплены кровью не только подданных, но и собольими шкурками, добытыми аборигенами Зауральской России. Взятки соболями давались чиновникам в Золотой Орде, Османской империи, в странах Европы.

        В захваченных Московией территориях за Уралом количество аборигенов края сократилось в десятки раз, а более ста народов и племён полностью исчезли-вымерли, спились, ассимилировались. Это происходило не только из-за военных конфликтов в ходе завоевания края и восстания покорённых, но и через цивилизаторскую миссию колонизаторов – водка в обмен на пушнину. В чём - в чём, а в деле уничтожения аборигенов московские люди были на уровне передовых достижений прогрессивных стран Западной Европы: и католических и протестантских. Остатки некогда независимых племён и народов, которые жили в симбиозе с природой, уходили от цивилизаторов всё дальше в самые удалённые уголки тайги и тундры. Одно из таких тунгусских племён советские исследователи обнаружили в 30-е годы ХХ века, превратили в подданных СССР и заставили платить дань.

 Дух Наживы, истребляя богатство края, ресурсы природы и население гнал московские банды всё дальше и дальше на восток и только на границах  Канады был остановлен американскими предпринимателями и то, в основном, благодаря тому, что вся пушнина была истреблена. Только Дух Наживы, а не поиск мифической свободы заставлял банды казаков и добытчиков устремляться за пушниной, проявлять чудеса стойкости и выносливости, совершать злодеяния, мучить и терзать аборигенов похлеще Кортеса и Писсаро. Завоёванные области эти «свободолюбивые» казаки  тут же сдавали «на мясо» Москве, добровольно возвращаясь  в рабство царя, надеясь под московской опекой безнаказанно злодействовать в завоёванном крае. История завоевания Западной Сибири Ермаков один из таких примеров.

        Южные народы по Амуру уходили в Китай и просили власти Поднебесной защитить их от северных хищников. На 150 лет (с конца ХУІІ  до середины ХІХ Китаю удавалось сдерживать московитов. Для сравнения: если японцы, корейцы, китайцы занимали северные территории, то осваивали их, а с местным населением торговали взаимовыгодно.

Со второй половины ХІХ века началась в Сибири промышленная добыча золота, а со второй половины ХХ века-нефти. Но для коренных народов Сибири и Дальнего Востока всё это окончилось так же плачевно, как и лихорадка «Пушнина. Цивилизаторская миссия ограничивалась только переменой марки водки – «Московскую» сменила «Путинка».